Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

У «канонического подхода» к исследованию библейского текста очевидно есть свои сильные и слабые стороны. Уместно ли полагать, что «канонический подход» разрешает все имеющиеся проблемы, если мы, например, имеем очевидные исторические противоречия между различными библейскими текстами или встречаемся в Писании с изложением фактов, крайне сомнительных с исторической точки зрения18? Как быть со случаями, когда последняя редакция фундаментальным образом меняет смысл первоначального текста, противореча замыслу его автора? На каком основании мнение поздних редакторов может быть более весомо, чем мнение оригинального автора, зачастую наделенного пророческой харизмой?19 Очевидно, что все указанные случаи свидетельствуют об определенных границах применимости «канонического подхода». Тем не менее, в случае книги Даниила его использование представляется вполне оправданным и продуктивным. Вкратце поясним этот тезис.

Как уже было сказано, книга Даниила распадается на две части – в первой части мы преимущественно имеем дело с рассказами о пребывании пророка Даниила при дворе вавилонских и персидских царей, а во второй – с апокалиптическими пророчествами. Современная библейская наука позволяет заключить, что истории, переданные в первой части, исторически недостоверны; если они и имеют какое-то основание в реальных событиях, то крайне отдаленное. Тем не менее, сам вопрос об их исторической достоверности не представляет для нас собственно богословского интереса: он должен интересовать нас не в большей степени, чем вопрос об историзме книги Иова, Песни Песней или евангельских притч. Перед нами литературные произведения, предписывающие определенные нормы поведения и содержащие определенные историософские идеи. Что касается видений, содержащихся преимущественно в 7–12 главах книги Даниила, то само их присутствие в канонической библейской книге опять-таки говорит об их богодухновенности, независимо от того, кто, когда и с какой целью составил их современный текст.

Тем не менее, по мнению многих консервативных авторов псевдопэиграфичность книги Даниила сразу же ставит под вопрос их богооткровенный характер. Во-первых, если указанные видения не являлись реальному пророку Даниилу, жившему в Вавилоне в VI веке до н.э., а являются плодом литературного творчества неизвестных нам еврейских книжников эллинистической эпохи, то можем ли мы всерьез рассматривать их как откровение свыше? Во-вторых, как может автор богодухновенного произведения совершить такой сомнительный с этической точки зрения поступок как создание псевдоэпиграфического сочинения, ставящего целью ввести его читателей в заблуждение? Оба этих вопроса, казалось бы, должны исключать возможность того, что книга Даниила одновременно является псевдоэпиграфом и богодухновенным произведением. Этот тезис нашел хрестоматийное выражение в знаменитом высказывании английского консервативного теолога XIX века И. Паси: «Книга Даниила словно предназначена быть полем боя между верой и неверием. Она не допускает полутонов. Она или божественная, или еретическая…»20

Тем не менее при более детальном рассмотрении вопроса оказывается, что все обстоит не столь просто. Разумеется, само включение книги Даниила в иудейский и христианский канон в соответствии с принципами канонического подхода свидетельствует о ее богодухновенности, независимо от того, кем и с какой целью она была составлена. Тем не менее подобный аргумент, взятый сам по себе, не обладает достаточной убедительностью. С точки зрения консерваторов безошибочность авторов канона распространяется и на их вывод о пророческом авторстве и датировке книги Даниила VI веком до н.э. Напротив, более скептически настроенные читатели могут возразить, что раз составители иудейского и христианского канона ошиблись относительно авторства и датировки книги Даниила, то почему они не могли ошибаться и относительно ее богодухновенности – тем более что она прямо проистекает из пророческого авторства? Таким образом, ошибка в определении авторства как будто бы является фатальной – составители канона посчитали книгу Даниила богодухновенным сочинением только потому, что ее автор смог выдать свое сочинение за произведение древнего пророка.

По нашему мнению, дело обстоит совершенно по-другому. Разумеется, составители канона могли ошибаться и на практике постоянно ошибались относительно авторства и датировки отбираемых ими произведений. Тем не менее это не мешало им вынести правильное суждение относительно богодухновенности тех или иных сочинений, тем более, что она зачастую никак не связана с их авторством. Чтобы более подробно пояснить нашу точку зрения, мы обратимся к более детальному рассмотрению вопроса о богодухновенности Священного Писания.

Богодухновенность писания и вопрос об авторстве книги Даниила