Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Не менее интригующая гипотеза была предложена бразильским исследователем В. Доброрукой. По его мнению, псевдоэпиграфия может «восприниматься и функционировать как разновидность феномена одержимости, в котором реальный писатель представляет себе, что является именно тем человеком, от имени которого он пишет»[44]. Он строит свою работу на сравнении древнееврейской псевдоэпиграфии с творчеством бразильских спиритуалистов, в частности, известного медиума Шику Шавьера, написавшего более 400 книг с помощью автоматического письма. Шавьер искренне полагал, что не является автором этих книг, приписывая авторство душам, передававшим ему сообщения. По мнению Доброруки, аналогичный феномен связи с душами древних мудрецов (или в случаях Еноха и Илии с телесно вознесенными на небо праведниками) может стоять за псевдоэпиграфической литературой; в частности, он приводит легендарное описание перевода Септуагинты у Филона Александрийского, напоминающее феномен автоматического письма. Согласно приведенной им истории, семьдесят переводчиков в уединении переводили библейский текст на греческий язык, в результате получив абсолютно идентичные тексты, «как будто бы продиктованные» им свыше. Концепция одержимости духом древнего пророка и, тем более, написания псевдоэпиграфических сочинений с помощью автоматического письма, разумеется, может показаться небесспорной и недостаточно подкрепленной фактическими материалами, однако ее, безусловно, никоим образом невозможно исключить из рассмотрения.

Таким образом, мы видим, что авторы псевдоэпиграфов в целом должны рассматриваться не как создатели подложных произведений, а как истинные мистики, передававшие своим современникам божественные откровения, и подписывавшие их именами древних мудрецов, чьей истинной принадлежностью они считали указанные откровения. К подобному подходу склоняется целый ряд исследователей псевдоэпиграфии – кроме перечисленных выше авторов можно назвать таких ученых как В. Шпеер[45], Дж. Коллинз[46], К. Роуланд[47], А. Орлов[48]. Если согласиться с этой точкой зрения, то можно заключить, что единственный обман своих читателей, который позволяли себе авторы псевдоэпиграфических сочинений, состоял в том, что они не сообщали читателю об истинном процессе создания своих произведений, а стремились выдать их за воспроизведение подлинных рукописей древнего автора, каким-то чудом сохранившихся до настоящего времени и открытых только публикатором псевдоэпиграфа[49]. Этот подход не чужд и автору книги Даниила. В видениях Даниила постоянно акцентируется, что его сочинение должно быть скрыто от читателей до «последнего времени» (Дан 8, 26; Дан 12, 9), под которым автор очевидным образом понимал эпоху гонений Антиоха. Подобный прием должен был объяснить читателю тот факт, что предлагаемое ему сочинение древнего автора до сих пор не было известно и не входило в библейский канон.