Пророчество 5

Раздавшиеся в этот момент автоматные очереди заставили меня вздрогнуть - звук, отраженный окрестными скалами, казалось, шел не из долины, и я испугалась за Ольгерда.

- Вот, видимо, и нашелся! - голос мужа звучал совершенно спокойно, и я поняла, что мне показалось. - А, хрен! Это пытается свалить та шишка, что приперлась пятнадцать минут назад! Козел, блин. Все, ушел… Быстро он… И мальчики его молодцы… О, те, кто остался, снова зашевелились…

- Может, он еще не заразился… - я пожала плечами и… зажмурилась, спасая глаза от запредельно яркой вспышки, мгновенно превратившей долину в огромную пылающую чашу. А через несколько мгновений страшный удар в грудь сорвал меня с места и кинул куда-то вниз, на протянувшуюся на добрые триста метров осыпь…

…Шевелиться было страшно: автомед жег поясницу огнем, а вместе с медленно возвращающейся способностью соображать ко мне пришла Боль. По моим ощущениям, болело все. От кожи лица, то ли обожженного вспышкой, то ли посеченного мелким щебнем, и до живота, по ощущениям, пробитого чем-то вроде копья. Собравшись с духом, я приоткрыла глаза и чуть не заорала от страха - я НЕ ВИДЕЛА! А под веками резало так, как будто туда насыпали битого стекла!

- О, блин… - пробормотала я и закашлялась - горло тоже горело огнем, а пересохшие и потрескавшиеся губы лопались при каждом шевелении.

- Помолчим… - про себя пробормотала я и решилась пошевелить рукой. К моему удивлению, кроме боли в грудной мышце и явно растянутом запястье, особых повреждений в ней не оказалось. Я обрадовано дернулась всем телом и почувствовала, что немного поторопилась - в голове загудело, а боль в животе стала почти невыносимой. В этот момент ко мне вернулась способность соображать: судя по ощущениям, я лежала на спине, вбитая, как клин, между двумя здоровенными камнями, а еще один, чуть поскромнее размерами, располагался у меня на животе. Аккуратно прикоснувшись к лицу здоровой рукой, я обрадовано вскрикнула - стоило сгрести с него слой щебня, как я обрела способность видеть. Но толку от этого оказалось немного - надо было промыть глаза, а добраться до фляги, оказавшейся где-то подо мной, в таком положении было невозможно.

На то, чтобы выбраться из щели и спихнуть с себя камень, ушло минут двадцать - болели сломанные ребра, кружилась голова и здорово тошнило. В общем, выбравшись из западни, я с большим трудом села, заставила себя промыть глаза и, вернув себе способность видеть, огляделась по сторонам. И почувствовала, как мои волосы встают дыбом: седловины, на которой располагался наш наблюдательный пункт, практически не существовало! Мало того, огромную, похожую на вытянутый вверх большой палец, скалу, которая до взрыва находилась от нас по правую руку, и возвышалась метров на двадцать над нашей позицией, срезало наполовину, и ее обломки, отброшенные ударной волной, валялись чуть выше и правее.

- А если бы они упали на меня? - подумала я, и вдруг вспомнила о Вовке и об Ольгерде! - Глаз, мать твою! Где ты, а? - заорала я, и, попробовав вскочить на ноги, чуть не потеряла сознание.

- Сотрясение мозга. А ты говорил, что его у меня нет… - пробормотала я себе под нос, и, немного подумав, решила попробовать по-другому. И прислушалась к своим ощущениям.

- А, вот ты где, зараза… - дико обрадовавшись тому, что смогла почувствовать местонахождение мужа, я осторожно встала на четвереньки и решив, что вставать на ноги мне пока рановато, двинулась вверх по склону. Через каждые десять-пятнадцать 'шагов' пришлось останавливаться и дожидаться, пока автомед немножечко снимет боли и вернет на место пытающееся ускользнуть сознание. Дождавшись момента, когда я оказывалась в состоянии ползти дальше, я проползала очередные метры и снова замирала на месте, пытаясь не взвыть от ощущения собственного бессилия.

Добравшись до мужа, вернее, до места, где он должен был находиться, я не сразу сообразила, что его засыпало, и минут пять ползала между камней, пытаясь найти его тело, пока не наткнулась на краешек приклада его винтовки. Сам Вовка нашелся метрах в четырех ниже по склону. С трудом выкопав его из-под наваленных на него камней, я осмотрела его тело и, подумав, сорвала с себя автомед и прикрепила его под Вовкиным: ему он был нужен гораздо больше…

Щепкин пришел в сознание часов через пять, ночью, и, почувствовав, что я лежу рядом, сразу же принялся шутить:

- Ну, чем я не Карлсон? Пропеллера нет, зато успешно осваиваю антигравитацию. Как летел-то! Летающие лыжники отдыхают! Правда, приземление надо еще отработать, но определенные успехи уже есть…

- Какой же ты у меня болтун! - стараясь не задеть его обожженного лица, я аккуратно прикоснулась губами к его уху и, чувствуя, что вот-вот заплачу от счастья, добавила: - Как же здорово, что ты - жив!

- А куда бы я делся с подводной лодки? - пробормотал он и зашипел от боли.