Пророчество

Есть, правда, и здесь несколько «почему», и довольно серьезных. Почему, например, Коваленко решила перевести стрелки именно на банк и персонально на Бородулю? Предположим, она и в самом деле его опознала – Бородуля мог беседовать с Николаем Коваленко по заданию Момота и с молчаливого согласия Никитина, и, скорее всего, не один раз. Откуда ей было знать, что Бородуля – единственный из команды Момота, кто имел проблемы с законом? Что-то это не похоже на случайное совпадение…

И еще: с какой стати один из коллег Бородули вдруг решил сделать важное заявление, косвенно изобличающее Бородулю в совершении преступления, заявление, которое, если верить Никитину – а верить ему наверняка можно! – никто задним числом даже не оформил письменно?

И почему Бородуля, черт бы его побрал, прятался, удирал, прихватив все сбережения, да еще и начал палить, как в паршивом боевике, если не чувствовал за собой никакой вины? Только потому, что так пожелала пророчица Олеся и парень стал слепым орудием в руках судьбы?.. Звучит почти как в популярных телепрограммах о всяких там проклятиях фараонов и обитателях вскрытых могил.

Так или иначе, эта линия вела к тому мистическому, чего Горелый по уговору с самим собой пока решил не касаться. Но почему, если существует вполне реальный объект – чересчур активная вдовица, которая вполне может оказаться вовсе не потерпевшей? Впрочем, смысл ее игры пока что известен только ей самой. В правильности своих выводов Сергей был уже почти уверен.

Часы показывали восемь.

Предстояло промаяться без сигарет еще целых два часа.

– Сообразили чего-нибудь пожрать прихватить?

Этих двоих, выделенных ему Никитиным то ли в помощники, то ли в охранники, то ли в надзиратели, Горелый почему-то с ходу, едва они вошли в прихожую, окрестил Круть и Верть – как мышат из старой-престарой бабушкиной сказки. Несмотря на то что эти парни ничем не напоминали ленивых мышат, они были удивительно похожи – для обоих была характерна какая-то странная для таких молодых людей безликость. Вчера, еще не зная их имен и пытаясь различать молодых людей хотя бы по одежде, Сергей не подумал, что Анатолий и Геннадий могли одеться как угодно и даже обменяться одеждой, но от этого не стали бы более приметными. Похоже, им было плевать на то, как к ним обращаются: Толя вполне мог бы быть Геной, а Гена – Толей.

– То есть? – спросил Анатолий.

– Нет, – ответил Геннадий.

Уже одетый, Сергей окинул насмешливым взглядом обоих.

– Что, слабо было допереть, что холодильник здесь пустой?

– А я здесь не живу, – отозвался Анатолий.

– Нет, – четко произнес Геннадий, явно оставаясь на своей волне.

– Вы всегда так хорошо соображаете? Странно, ведь вас мне ваше начальство… гм… рекомендовало, а вы, оказывается, те еще тугодумы.

– Нам поставили задачу, – пояснил Анатолий. – Если что-то нужно – скажи.

– А мы разве на «ты»? – Круть и Верть только в сумме могли бы быть старше него.

– Он со всеми на «ты», – пояснил Геннадий.

– А ты?

– А я – никак.

– Ну а ко мне ты как намерен обращаться?

– Никак, – повторил Геннадий. – А зачем? Есть работа – мы делаем. Что-то не так – сигнал шефу. Все нормально – работаем дальше. Инициатива не наш профиль.

– Так-так… – Круть и Верть вызывали все больший интерес у Горелого. – И что же может быть не так?

– Смотря по обстоятельствам.

Этим пояснением Анатолий и ограничился.

– Что-то я не понял про инициативу.

– Да все просто. – Геннадий вытащил из кармана куртки конверт, но не спешил вручать его Сергею. – Инициатива наказуема. Если она не наша, то и наказывают не нас. Нормальный ход?

Вместо ответа изголодавшийся Сергей протянул руку за конвертом. Там оказалась пачечка лиловых полусотенных купюр. Сергей быстро пересчитал – двадцать бумажек, то есть тысяча. Он прикинул, сколько это баксов по сегодняшнему курсу. Негусто как для оперативных расходов.

– Это все? – поинтересовался Горелый на всякий случай.

– Это – тебе, – не совсем понятно ответил Анатолий. – Понадобятся еще – скажи. Только поясни зачем. Может, вопрос и без денег можно будет решить.

– А хозяин у вас не очень щедрый, – присвистнув, произнес Сергей.

– Свистеть не надо, – рассудительно заметил Геннадий. – Денег не будет.

Из его другого кармана на свет божий вынырнул мобильник. Не новый, но Геннадий здесь же, на глазах Горелого, вставил в него новую симку, сверился с какой-то бумажкой, ввел номер и вручил телефон Сергею:

– Это служебный. Звонки лимитированы, не стоит увлекаться разговорами. Лучше говорите нам, что надо выяснить, или договаривайтесь о личной встрече.

– Ох, весело с вами, с капитошками! – попытался пошутить Сергей.

– Как-как? – не понял Анатолий.

– Никак, – отмахнулся Горелый, пряча конверт с деньгами в карман куртки. – А что, у вас детства не было? Мультиков не видели? Сказок не слушали?

Не дождавшись ответа, Сергей поинтересовался, как позвонить напрямую Никитину, и уже через несколько минут здоровался с работодателем:

– Доброе утро! Я просто в шоке от ваших вассалов, господин Никитин.

– Вы же не признаете «господ».

– О! А я думал, это в одностороннем порядке…