Пророчество

Почти без потерь Атон добрался до шоссе (если не считать многочисленных царапин на лице и руках). Он порядком устал и замерз. Еще час назад он бы сам удивился этому, но теперь с сожалением вспоминал о кафтане Зуфи. Холод и сырость этой ночи напомнили, что до Рождества оставалось всего-навсего два дня.

Местность вокруг была пустынной. Позади в обе стороны, насколько хватало взгляда, простиралось огромное здание больницы, а на противоположной стороне шоссе начинался обнесенный двухметровой оградой парк. Первой мыслью Атона было перелезть через забор и, спрятавшись там в темноте между деревьями, дождаться дня. Но идею пришлось тут же отбросить. Темнота не могла защитить мальчика от мрачных сил, наоборот, она служила им союзником. И к тому же холод стоял такой, что до утра можно было попросту замерзнуть. Он должен поскорее покинуть это место и ни на минуту не останавливаться, постоянно находиться в движении.

Атон в последний раз оглянулся - погони не было - и зашагал вперед.

Дойдя до развилки, он остановился. Оглядевшись по сторонам, от разочарования Атон громко застонал. Дорога, простиравшаяся перед ним, и ответвление, ведущее вправо, уводили дальше в кромешную темноту. Левая же дорога, очевидно, вела к городу: далеко-далеко в туманной дымке мерцало слабое сияние городских огней.

До сих пор Атон был уверен, что больница находится где-то на окраине города - но на самом деле оказывалось, что до него отсюда не один километр!

Выбора не оставалось, и Атон, повернув налево, затрусил по дороге. По обеим сторонам пути поднималась непроницаемая стена деревьев. Не видно было ни одного дорожного указателя, ни единого рекламного щита; ответвлений от трассы тоже больше не попадалось. Вскоре Атон понял, что переоценил свои силы. Шаг становился все медленнее, и по телу начала разливаться свинцовая усталость.

Полная тишина пугала его. Ведь он уже бежал никак не менее получаса, и до сих пор ему не встретилось ни одной машины. И самое ужасное, городские огни, казалось, нисколько не приблизились. Атон прекрасно понимал, что ночью запросто ошибиться в оценке такого расстояния. Но было похоже, что за все это время он вообще не сдвинулся с места!

И когда Атон уже всерьез подумывал, не присесть ли ему на обочине и подождать попутной машины, впереди замаячил огонек. Он ускорил шаг и через минуту увидел, что в сотне метров от него находилась обыкновенная автобусная остановка. Рядом располагалась телефонная будка, освещенная изнутри маленькой лампочкой.

Атон воспрянул духом. Преодолевая усталость, он побежал. Добравшись до будки, он ввалился внутрь, падая с ног от изнеможения. Облегченно вздохнув, Атон прислонился к холодному стеклу и закрыл глаза. Эта крошечная примитивная будка была частицей его мира, а не ужасающей реальности, населенной кошмарными демонами и древними божествами.

Через несколько минут Атон опять начал замерзать. Он медленно выпрямился и схватился за телефонную трубку. Он достал из кармана несколько монеток и маленький истрепанный клочок бумаги, который небрежно кинул на полочку под телефоном. Собираясь опустить монетку, Атон задумался. Кому он может позвонить? Родители, скорее всего, уже в Каире, а в городе и ближайших окрестностях у него не было ни родственников, ни друзей. Правда, в Штутгарте жила бабушка, но звонить ей было нельзя ни в коем случае. Атон прекрасно осознавал, какая опасность угрожала ему самому, и не мог подвергать ей любимую бабушку. Разумеется, можно было обратиться в полицию, и за ним тотчас выслали бы машину. Но Атон живо представлял себе, какую реакцию вызовет его рассказ о том, что произошло. Взгляд его случайно упал на смятый клочок бумаги. Он развернул его, пытаясь тщательно разгладить листочек на ладони.

Это была визитная карточка. Карточка той самой сотрудницы полиции. Рядом со служебным номером полицейского отделения был приписан ее домашний телефон. Атон вспомнил ее слова: в случае необходимости он может ей позвонить в любое время.

Мальчик решительно принялся набирать ее номер. В конце концов, какая разница: Саша все равно работает в полиции и будет руководствоваться прежде всего служебным долгом. Но Атон почему-то испытывал к девушке доверие.

В трубке раздался длинный гудок - затем второй… пятый… восьмой. Атон уже хотел повесить трубку, как вдруг заспанный голос на том конце провода ответил: -Да?

- Это я, Атон,- закричал он. И тут сообразил, что не знает, о чем сказать дальше.- Вы меня не помните? - смущенно пробормотал он.

- Атон? - переспросила Саша.- Мальчик, который был с египтянином. Вчера вечером, в аэропорту.

- Точно,- обрадовался Атон.- И вы сказали, что я могу позвонить вам, и…

- Скажи мне, пожалуйста, ты представляешь, который теперь час? - Сашин голос звучал крайне рассерженно.

- Нет,- признался Атон.- И кроме того, я не знаю, где я и как попаду теперь обратно в город, и…

- Что стряслось? - перебила Саша. Голос ее теперь не был ни усталым, ни сердитым.- Тебе угрожает опасность?

- Да. Они за мной гонятся!

- Кто? Египтянин?