Пророчество атлантов

Они проехали по мосту Мемориал-бридж, и перед глазами Конрада выровнялись в одну линию мемориал Линкольна, монумент Вашингтона и Капитолий, а Белый дом на севере и мемориал Джефферсона на юге образовали еще одну линию. Гигантский беломраморный крест разлегся под мрачными небесами среди зеленых лужаек и фонтанов Эспланады.

Конрад вернул эскиз.

— Тоже мне загадка. Отец знал, что конкретно мы ищем в Антарктиде. Ты, похоже, тоже знала. В чем суть?

— В надгробии. Он хотел, чтобы мы вместе пришли к разгадке.

— Мы?

— Иначе зачем ему было конструировать памятник с подсказкой, разгадать которую можем только мы? Ты же видел астрологические знаки — это указатели, им соответствуют определенные точки на земном шаре, и ты, упертое существо, прекрасно это знаешь. Звездная карта приведет нас к определенному месту.

— Ты и Сиверсу так сказала?

— Нет, конечно. Ему я сказала, что эту загадку способен разгадать только ты.

Конрад грустно улыбнулся.

— Я ему то же самое сказал на кладбище, но только о тебе.

Серене было не до смеха.

— Он спрашивал, не общаешься ли ты со мной, интересовался твоими идеями и нашими открытиями.

— Спасибо за предостережения. Серена, но что именно «мы» должны найти в итоге этой охоты за сокровищами? Утраченные богатства тамплиеров? Зловещую тайну конца света? Может, ты забыла, что, не считая случайных подработок с документальными фильмами на канале «Дискавери», я зарабатываю на жизнь, консультируя голливудские проекты как раз о таких бредовых фантазиях? А знаешь почему? Потому что никто больше не хочет финансировать мои научные раскопки. И ты приложила к этому руку: помалкивала после открытий в Антарктиде, уничтожила остатки моей археологической репутации. Так какова задумка отца? Что надо отыскать?

Серена молчала, покорно принимая гнев Конрада, словно тростник, безропотно колышущийся под ветром.

— Похоже, что-то важное, раз Пентагон занялся расследованием. Что-то такое, о чем даже римское руководство мне не поведало.

— Страшно до потери пульса. — Конрад изображал невозмутимость, хотя тайные знаки не давали ему покоя с того самого момента, как он увидел обелиск. — Наверно, у нового папы ты не в таком фаворе, как у старого. Но если ты расшифруешь его святейшеству тайные знаки с могилы какого-то там американского генерала, то церковь узнает, что за приз ждет нас в конце пути, и ты снова станешь «Матерью Землей».

Серена поморщилась и ничего не ответила: намек был явно неприятен.

— Есть предложение, Конрад. Ты расшифруешь значение астрологических знаков и цифровой код, а я помогу тебе расколоть значение числа семьсот шестьдесят три.

— А не то?..

— А не то Макс Сиверс и Пентагон первыми узнают обо всех секретах твоего отца, и ты окажешься в опасности. И ты, и демократические основы государства.

— Демократические основы? — недоверчиво отозвался Конрад. — С чего ты взяла, что шифр имеет какое-то отношение к нашему жалкому подобию демократии?

— Что ж, позволь тогда хотя бы сохранить твое жалкое подобие жизни. Похоже, теперь тебя больше ничто не беспокоит. — Она протянула ему визитку, скромный белый кусочек картона с десятью цифрами телефонного номера. — Об этом номере не знает никто, Конрад.

Мысль о том, что у него наконец-то появился телефон Серены, грела душу, пожалуй, больше, чем загадка шифра на отцовской могиле.

— Позвони мне, если что-нибудь откопаешь.

Конрад только сейчас заметил, что лимузин остановился на Эн-стрит, у дома 3040, где жила Брук. Серена знала и об этом адресе, и о Брук. Черт знает, что ей еще известно.

— Как жаль, что госпожа Скарборо не смогла быть на похоронах, — сказала Серена.

— Я не собираюсь жить монахом только потому, что ты стала монахиней. — Он шагнул под дождь, разозленный собственными оправданиями, в ярости оттого, что ее мнение ему не безразлично.

— Прости, Конрад, — сказала она через приспущенное стекло. Капля дождя, словно слезинка, упала ей на щеку. — Я оказалась нужна Богу. А теперь Ему нужен ты.

Она подняла стекло и дала знак водителю.

Провожая лимузин глазами, Конрад заметил, как черный джип медленно повернул и припарковался напротив. За тонированными стеклами никого не было видно.

ГЛАВА 3

Конрад в два прыжка преодолел ступеньки к дому Брук и открыл дверь. Ключ он получил задолго до того, как согласился переехать — гораздо раньше, чем осознал, что с Сереной у них все кончено.

В прихожей Конрад швырнул плащ на скамеечку и отключил сигнализацию. Голова была занята книгой, ждавшей в кабинете, поэтому он рассеянно нажал не те кнопки — пришлось сбросить цифры и ввести правильный код. Интересно, какую еще слежку, кроме черного джипа, приставило Министерство обороны. Скорее всего видеонаблюдения нет, только подслушивающая аппаратура, да и то лишь направленным микрофоном из джипа. Дома «жучков» точно нет: отец Брук, сенатор Джозеф Скарборо, страшен в гневе. Паккард не стал бы рисковать: Скарборо входил в комитет сената по разведке и расследовал добрую половину тайных операций. Хотя, с другой стороны, о человеке, с которым жила его дочь, Скарборо был куда худшего мнения, чем о министре обороны.