Пророчество крови (СИ)

- Где она сейчас? Что она делает в комнате? – Крикнул слизеринец и, не дожидаясь ответа, бросился в верх по лестнице.

- Драко – сказала Гермиона, как только он ворвался в дверь. – Я тебя звала... Наш малыш...

- Гермиона, нет! Не говори... Я не должен был... – парень прямо у порога упал на колени и закрыл лицо руками. – Это все из-за меня...

- Он впервые шевельнулся – девушка быстро поднялась с кровати и подошла к любимому, который, что-то бормоча, просто не слышал ее. – Драко – Гермиона взяла ладони парня и убрала их от лица, – он впервые шевельнулся, слышишь? – Он начал быстро хлопать глазами, чтобы прогнать пелену слез на глазах и, кажется, на мыслях.

- Шевельнулся? – хрипло выговорил он.

- Я тебя звала, но ты приказал не покидать меня. Ты сам виноват – на лице у девушки играла улыбка, а в глазах стояли слезы счастья.

В тот же миг, Драко вскочил на ноги и подхватил любимую на руки. Он закружил с ней по комнате, а она, смеясь, обняла его за шею и крепко прижалась. Гермиона знала, что он не опустит ее, не упадет. Затем парень очень аккуратно положил ее на кровать и лег рядом. Он целовал ее губы, глаза, волосы, пальцы, живот... каждый сантиметр тела, которое любил так сильно, что только девичье сердце и душа стоило больше.

– Я не смогу! Не смогу! – Кричал Рон охрипшим голосом. Косточки рук были покрыты запекшейся кровью, под глазами залегли глубокие круги. Уже прошло несколько дней и ночей, как он бессонно провел в этом доме на окраине большого города. Сначала он злился, потом был растерян, но сейчас его охватил ужас. Он разрывался между желанием мести и любовью, которой не было. Он слишком далеко зашел, слишком доверился человеку, который был так похож на объект его ненависти, допустил бесконтрольное влияние на себя...

- Тебе ничего не надо делать. Это должен быть я – холод от слов Скорпиуса проникал в каждую клеточку тела и вместо эффекта протрезвления, он, наоборот, сковывал все больше.

- Но она мне этого не простит – сказал парень сквозь руки, которые закрывали его лицо.

- Этого? – Засмеялся мужчина в черной мантии. Этот смех был такой искренний, что Рон даже опустил руки, чтобы увидеть Малфоя. Но внезапно искренность превратилась в рычание – истерическое и безумное. – Она тебе не простила того, что ты просто ушел из леса. По глупости или от страха, какая разница. И для нее не было аргументом, что ты вернулся, что ты спас «героя и легенду». Ну конечно, разве это может сравниться с годами издевательств, которые она терпела от моего любимого племянничка? Ах да, ты же только друг, брат, которого у нее было – каждое сказанное слово было его собственным сказанным тут, но теперь они отражалось от стен и влетали назад в парня словно огромный огненный шар, который сжигал все внутри. И больше ничего не было – пустота.

- Я не смогу – повторял снова и снова Рон. Он забился в угол комнаты, сполз по стене и, обхватив руками колени, вертел головой из стороны в сторону.

- Уизли, докажи хотя бы себе, что ты не тень. Ты – личность. Выйди и сделай так, чтобы больше никто никогда не смог усомнится в тебе. Ты ненавидишь Малфоя, а девчонка его любит – последнее слово он выплюнул и, с полным отвращением от себя же, отвернулся от созерцания метаний парня. – От ненависти можно сделать шаг назад. Сделаешь так, как я тебе скажу, и грязнокровка сама упадет к твоим ногам. А с потомком своего рода я разберусь сам.

У Рона не было даже сил упрекнуть, как он назвал Гермиону. Он обещал себе, что никому не позволит ее так называть. Но Скорпиус прав, если исчезнет ненависть, то она должна чем-то заменится. Она заменится любовью. Такой сильной, что ее сначала даже хватит на двоих. А со временем, Гермиона поймет, как сильно он ее любит, а дружба перейдет в нечто большее. Должна перейти. Ведь у них так много общего в прошлом. Тем более, по словам Гарри, она пыталась посмотреть на них по-другому. Тогда он все испортил. Но сейчас он все исправит и у них обязательно получится! Надо только избавиться от того, кто обманом забрал ее у него.

Размышляя о будущем, прямо в углу, в котором сидел, Рон заснул. Проснувшись утром он увидел, что спал он почему-то в кресле, но как и когда попал в него, не помнит. Скорпиуса в доме, похоже, вообще не было. Сон понемногу отступал и парень начал вспоминать, как и почему он попал в это место. Образы и разговоры закрутились перед глазами, отчего его чуть не вырвало. Встав на ноги, он почувствовал сумасшедшую усталость, тело было налито свинцом. Заставив себя встать, дрожащими пальцами гриффиндорец нащупал свою палочку в кармане и произнес заклятие аппарации. В общежитии Дурмстанга он пробыл до конца вечера, а затем, снова вернувшись в Министерство через камин для международных путешествий, оказался в лондонском атриуме того же заведения и сразу же отправился к месту, через которое можно было напрямую попасть домой. Переступив каминную решетку в «Норе», Рон сразу же встретился со своими родными, которые, кажется, его ждали(?).