Пророчество не лжёт (СИ)

И как положено ситху, не предупреждая, активировал меч. Граф, как и в годы служения Ордену, использовал форму Макаши, предполагавшую соперничество и созданную казалось специально для дуэлей, Йода же являлся приверженцем формы Атару, которая скрывала недостатки его роста за крутыми акробатическими трюками, позволявшими оказываться в любой стороне от противника и парировать его атаки, впрочем сейчас целью поединка было отвлечь противника и незаметно скрыться, что и было сделано. Однако, прежде, чем это произошло, Йода успел достаточно вымотаться от бесконечных скачков. Дуку вёл себя как хозяин и не утруждался почтением, его удары были размашистыми и били на поражение, но тут рост Йоды сыграл ему на руку, позволяя в последний момент уйти от меча, проскакивая под ним или поверх него. Дуку мигом оказывался за спиной и заносил меч, чтобы разрубить бывшего учителя надвое, но жертвой клинка становился лишь выступ в стене, Йода уже был за его плечом, отпрыгнув сбоку. Дуку развернулся и нанёс диагональный удар правой рукой, успев рассечь плащ Магистра, не задев его самого. Эта возня начала уже раздражать Графа, а его беспомощность просто выводила из себя, отчего удары становились всё более небрежными, а передвижения рассеянными. Гнев никогда не был хорошим союзником в бою и Йода зачёл это себе в плюс, ведь он сам оставался спокоен, не зря из восьмисот с лишним лет своей жизни, почти все из них он посвятил жестким тренировкам. Не только тела, но и духа и в результате, в очередной раз перелетев через уже почти пыхтевшего от злости Дуку, легко проскочил в приоткрытую дверь, где уже ждали его товарищи, спустив стыковочный трап. Граф даже не сразу понял, что его одурачили, а гласы лишь проводил горящим от ярости взглядом исчезавшую в небесной дали точку, в которую уже превратился «Непробиваемый». А там, на борту, происходил непростой разговор, ведь обстоятельства открылись нешуточные. Легко ли признать то, что один из твоих товарищей, с которым ты бок о бок прослужил много десятилетий мало того, что восстал против Республики, так ещё и стал противником самого себя прежнего — Ситхом. Вот только до сих пор было неясно, кто он, первый или второй или же вообще единственный представить другой стороны Силы. Впрочем, эта беседа касалась только двоих — Магистров Пло и Йоды, остальные же трое находились в медотсеке. Асока пришла в себе первее других и увидела, что на двух других кушетках лежали Магиср и юнлинг. Оби-Ван, обмотанный пропитанными бактой бинтами лежал на боку, таким образом, чтобы повреждённые рука и нога были сверху, он был лицом к стене и Асока не знала, спит ли он ещё или уже очнулся, а с другой стороны от неё находился Энакин. Он лежал на спине, его глаза были прикрыты, а длинные темные ресницы казались чёрными на иссиня-бледном лице. Русые волосы, сильно отросшие за последнее время разметались по подушке, недавно они начали виться и сейчас обрамляли лицо красивой волной. Правая рука, точнее, то, что от неё осталось, была так же плотно замотана бинтом, прижимавшим обхлаждающий компресс. Большего в данный момент было не сделать, оставалось ждать прилёта и отправить его в медкорпус, где суровая, но очень внимательная целитель Мастер Вокара Че завершит то, что начал меддроид. Асока медленно встала и села на кушетке. Голова немного кружилась, а тело слегка ломило от остаточного действия молний Силы, девушка осторожно спустила ноги на пол и шагнула к соседней кушетке. Не сумев побороть себя, присела на край и провела рукой по растрёпанным волосам друга. Сердце сжималось от острой боли и непоправимости сделанного. Это из-за неё. Она виновата в том, что он покалечился. И это навсегда останется с ним, и с ней тоже, лишний раз напомнив о том, какое она ужасное создание, которое только и может, что причинять боль людям, которые любят её. Мальчик всей душой к ней привязан, готов был даже рискнуть жизнью, чтобы не позволить Дуку её убить. И что получил в итоге? Травму на всю жизнь. Слезы прилили к глазам и сдержать их стало уже невозможно.

— Прости, я виновата перед тобой. И мне понадобилось это увидеть, чтобы понять, как много ты для меня значишь, ты лучшее, что осталось в моей жизни. Ты свет, на который я иду. Пожалуйста, не оставляй меня. Я не прошу о прощении, знаю, что его недостойна, а просто не уходи.

Она уже откровенно плакала и прижимала к себе вторую его руку, оставшуюся целой. Энакин вскоре открыл глаза и непременно заснул бы снова от ноющей боли, но не стал, увидев перед собой милое лицо.

— Асока, я здесь, я обещал, что не брошу тебя и не бросил. Всё будет хорошо, ведь я люблю тебя — сказал он тихо и осторожно освободив свои пальцы, погладил её по лекку. От сердца тогруты немного отлегло, боль постепенно заменялась надеждой на спокойствие. Вот только явно не для того, кто в эту минуту проснулся и совершенно безумными глазами смотрел на обоих. А по прилёту их ждал неприятный разговор.

====== Глава 40. Так надо ======