Пророчество не лжёт (СИ)

«Асока, милая моя, родная, как хорошо, что снова вижу тебя. А ведь я знал, я один только верил» — вырвалось из самой глубины его измученного сердца. И настолько его захватила слепая радость, что Энакин не замечал ничего вокруг, кроме тогруты, продолжавшей так же безучастно лежать. А вокруг посмотреть бы следовало, например, чтобы увидеть мертвого Дуку, оставшегося у скалы, который даже не думал сливаться с Силой, продолжая смотреть на встречу двоих джедаев своими холодными неживыми глазами. Энакин присел на песок и наклонившись над Асокой, взял в ладони её лицо. Оно было тёплым, хотя и очень бледным, глаза закрыты, а бескровные губы сжаты. Но она была жива, об этом говорило трепетание пульса, бившегося на сонной артерии и тонком запястье, а ощущение её в Силе имело яркий жёлтый цвет. Тано просто находилась в глубоком обмороке. Энакин положил её голову к себе на колени и набрав в ладони воды, начал осторожно обтирать ей лицо и виски, когда же его пальцы достигли губ, душу захлестнули странные, далёкие и совсем уж ненужные сейчас воспоминания. Татуин. Двое сидят возле свежей могилы, где под тяжёлым белым валуном беспробудно спал очень простой, но безмерно добрый человек, Шон Тано, давший жизнь той, что сейчас безутешно плакала, оперевшись на этот камень. А вот и он, Энакин, тогда ещё подросток, сидит с ней рядом и в какой-то момент не выдержав её боли, обнимает девушку и прижимает к себе. Потом, как-то само собой так получается, что его губы начинают неспешный путь от её монтраллов к губам. И вот теперь, как никогда отчётливо, Энакин вспомнил это ощущение, буквально до каждой доли секунды. Тепло нежной кожи, щекотание на губах, странное напряжение где-то снизу, ближе к животу. Кажется и сейчас прикосновения к лицу воскресшей наставницы вызывали нечто похожее, только сильнее. Во много раз. Даже сидеть стало не слишком удобно от необычных перемен в ощущениях снизу, как раз в том месте, где он устроил Асоку на своих коленях и вскоре, устав бороться с самим собой, вернее, с той неукротимой силой, что исступлённо терзала его сознание, теперь принявшись уже за плоть, юноша медленно, словно раздумывая, наклонил голову. Путь был пройдёт дважды, вопреки пословице, гласившей, что это невозможно. Хотя, нет, не вопреки, дорога была одна, но вот шаги совершенно иные — более долгие и умышленно замедленные, оставляя невидимые глазу глубокие следы. Касания губ становились более углублёнными и горячими, кожа от них согревалась и начинала понемногу гореть на медленном огне страсти, разгоравшийся в пылком юношеском сердце. В этот момент его не интересовало то, что происходит, он просто наслаждался моментом, который вот-вот грозил переплести в большее, стоило только коснуться своими губами безмолвных губ наставницы. И вот это уже почти случилось. Руки лежали поверх грубой льняной рубашки, чувствуя линии тела, губы спустились со щеки и уже готовы были коснуться других, как вдруг...

Негромкий стон достиг чуткого уха влюблённого, чья-то лёгкая рука тронула его за спину. Энакин вздрогнул и мигом отстранился, поняв, как неловко и как глупо, должно быть, он выглядит сейчас в глазах очнувшейся и когда Асока приоткрыла уставшие глаза, Энакин успел выпрямиться и принять выражение лица, приличествующее моменту.

— Энакин — шепнула она негромко, так, словно давно уже не произносила это имя, вспоминая заодно, помнит ли и правильно ли его сказала — Что произошло?

Этот невинный и обычный в другое время вопрос, в данной ситуации мог вызвать лишь нервный хохот. Однако, даже такой эмоции он не вызвал, слишком высоким было нервное напряжение, вылившееся в не менее странный ответ:

— Произошло то, что ты пропала три года назад и все поверили, что ты погибла, только я один знал, что это не так, но мне не верили и вот теперь я вижу тебя, ты стала другой.

— А где я сейчас нахожусь? Мне нужно в храм, обязательно, я должна рассказать так много — Асока была в ужасе от того, как долго она пробыла вдали от родного места службы.

— Нас туда доставят, можешь не сомневаться — ответил Энакин, стараясь успокоить её и успокоиться самому, чтобы не выдать охватившего его радостного оживления — Но прежде нам надо посетить Анклав, там остались Магистры Винду и Шаак Ти, у них корабль.

— А зачем они тут? — только и смогла спросить Тано, бывшая в шоке от стольких привычных сведений, ставших в один момент новыми. И Энакин, перед этим набрав Винду, прося забрать его с берега, начал рассказывать Асоке, что именно привело сюда в этот раз представителей Ордена, примерно то, же, что и тогда, только с продолжением.

— Бедняжка Аманда — сказала она в итоге рассказа — Представляю, как она переживала, надо будет прийти к ним в домик.

Энакин даже не спросил как жила Асока эти годы, она сама ему тут же всё рассказала, этого хватило пока Винду собрался и прилетел за младшими товарищами, думая, что летит за одним. А по факту...