Пророчество не лжёт (СИ)

Энакин был уверен, что если Асока не умерла сейчас, то это произойдёт совсем скоро и потому сообщил по прилёту, что уничтожил её. В разрушенный храм он решил не возвращаться, да и не было там уже ничего из того, что ему хотелось бы взять с собой. В новую жизнь, неизведанную и неясную. Жизнь, где он был сам за себя, не было больше Ордена и старших товарищей, теперь предстояло учиться быть независимым. Приходилось. И он полетел в здание сената, где его уже ждали выжившие: Магистр Кеноби, Шаак Ти, Йода и Оуэла. Дорога пролегала через бывший храм джедаев, высившийся бессмысленной громадиной, в память былого величия. Пустой и разоренный, охваченный огнём пожара, дым от которого поднимался в чёрное ночное небо. Красота и массивность Храма, словно на контрасте с тем, что случилось с его обитателями, продолжала являть собой могущество, прорываясь из огня. Этим как будто желая сказать отчаявшимся: «Вы видите, мы разбиты, но не сломлены и непременно ещё сможем подняться, оправившись от груза тяжёлых ошибок». И последний раз взглянув на горящий храм, Энакин словно бы попрощался с прежним собой, юным и влюблённым, рождаясь для нового себя — серьёзного и закаленного бойца, который непременно вернёт Республике былое величие. И резко выпрямившись, юноша глубоко вздохнул, пряча набежавшие слезы.

«Мужчины не плачут, а слезы от ветра» — напомнил себе Скайуокер — «А ветра сейчас нет!»

Затем, не позволяя себе больше ни капли сентиментальности молодой человек направился к зданию сената, где в кабинете Бейла Органы его уже ждали остальные. Хотя, из всех вышеназванных там находился и кое-кто другой, кого Энакин не ждал уже когда-то увидеть.

— Я это сделал, я уничтожил Дарта Малума — сказал он первым делом, при этом мысленно подводя этой фразой черту между прошлым и настоящим. Верно, так и есть, это не она, не Асока сейчас погибла, не та милая и открытая Тано, которую он любил всю жизнь, а Дарт Малум — безжалостный ситх, ничего общего с ней не имеющий и попросту не способный являться ею. Это поняли и остальные, впрочем, Йода не слишком разделял его удачу, ибо своей он похвастаться не мог, Сидиус ускользнул от него, до этого унизив, заставив выронить меч и потерять плащ. Недопустимое для Мастера такого уровня. Но этого юноша не заметил, весь его взгляд был прикован к Бейлу, державшему на руках белый свёрток. Тот приблизился к Скайуокеру и поспешил прояснить ситуацию:

— Энакин, твой ребёнок жив, мне вернули его, ещё пару часов назад. Сидиус отдал его в свою лабораторию, чтобы совершать над ним опыты, но там оказался наш старый знакомый, Мираж, бедняга серьёзно болен и скоро умрет, вот и решил напоследок совершить что-то хорошее и сообщил мне, а после вернул твоего сына. Возьми его, Энакин, он теперь всё, что останется у тебя.

Скайуокер бережно принял из рук сенатора хрупкого малыша, завернутого в белую пеленку. Тепло маленького тела смогло немного отогреть заледеневшую душу, тихое дыхание чуть приподнимало пелёнку на лице. Энакин осторожно откинул уголок и на него тут же взглянули большие голубые глаза, такие родные и знакомые, глядевшие в самое сердце. Он знал от кого тот получил их и память о которой всегда останется с ними обоими. Поймав взглядом глаза отца, малыш улыбнулся и вытянув вперёд маленькую ручку, ухватил отца за прядь волос. Мальчик не знал, что сегодня остался сиротой, не ощущая и того, что творилось вокруг. Он просто жил, радуясь самому факту появления на свет. И Энакин мысленно поклялся себе, что никогда не позволит этой радости омрачиться, сделает всё, чтобы всеобще горе не коснулось этой тихой невинности.

— Элайджа — прошептал он едва слышно — Будь уверен, всемирное зло не коснётся тебя. Ведь ты единственное, что у меня теперь есть.

И с этими словами поцеловал ребёнка в лоб. Эту задушевную сцену прервал голос Оби-Вана:

— Энакин, мы решили, что нам следует разделиться, каждый из нас направятся на свою планету, а после мы разделим между собой выживших юнлингов и отдельно обучим.

— А твоего сына лучше всего отправить подальше — подала голос Шаак Ти — Ему опасно быть на Корусанте и рядом с тобой. Я понимаю, что ты не захочешь расставаться с ребёнком, но и ты тоже пойми, твой сын, сын Избранной, опора и надежда всего Ордена, поэтому необходимо сохранить его.

— На Шили, к родным своим доставь его — откликнулся до этого угрюмо молчавший Йода.