Пророчество не по плану

– Вы уж определитесь: в тюрьме или канаве, – не удержалась я от злорадства, когда внутри все холодело от страха, – А лучше, давайте договоримся. Вы забудете обо мне, а город не узнает, как вас обхитрила девица. Как думаете, много чести вам добавит эта новость?

Я подошла к шкафу и сделала несколько эпических кадров. Лицо лекаря было хорошо различимо. Показала фотографии ХоЦау. Старик насупился, но больше ничего не сказал.

– Вот и чудненько. Мадам Ло освободит вас утром. Одежду оставлю, чужого мне не надо.

Схватив вещевой мешок и посох я подошла к шкафу, где сидел старик и на прощание добавила: – фотографии сохраню на случай, если вы решите обо мне вспомнить. Надеюсь больше не свидимся.

Сердце стучало как сумасшедшее пока я шла по коридору по направления к входной двери. Узкий, мрачный коридор давил своей замкнутостью и спёртым воздухом. Опустошённое сознание вело меня к двери.

Свежесть ночного города ударила в лицо запахом дождя, табака и алкоголя. Холодный ветер бил в лицо, прогоняя дурные мысли. Сверившись с картой, что получила от Мадам Пион, я решила дойти до трактира. Там недалеко я видела гостиницу.

Узкие городские улицы были похожи на катакомбы, и только звездно небо над головой говорило об обратном. Изредка до меня доносились звуки разговоров, ругани, лай собак и пьяные песни. Тележку я оставила в доме лекаря. Мой багаж умело умещался на мне. Самое главное сокровище рюкзак, где хранились личные вещи и заработанные деньги, весел за спиной под плащом. На поясе весела небольшая сумочка, которая выполняла роль кошелька и хранила именную печать. В одной руке я несла вещевой мешок, в другой посох, служивший мне опорой.

Идти по узким улочкам днём было куда легче. Многие ориентиры были скрыты в темноте. Освещение было редким и тусклым, а луна иногда уходила за облака.

Похолодало.

– Ой, смотрите, кто тут у нас?! Ребята, и деньжат раздобудем и позабавимся, – услышала я впереди.

В свете луны я различила три мужские фигуры. Они стояли в трёх метрах от меня, но исходящий от них мерзкий запах убивал наповал. А ещё их штормило, как корабли в море. Договорится явно не получится. В руке центрального блеснул нож.

– Красавица, будешь покладистой останешься живой.

– Трое на одного, а не много? – вспомнила я избитую фразу.

– Не бойся, мы умеем быть нежными.

Пистолет лежал в рюкзаке. Быстро достать не получится. Но ничего, и не таких заваливали. Я откинула вещевой мешок в сторону и приняла боевую стойку с посохом в руке.

– Опа, мальчики, а нам попалась тигрица, – смеясь прокомментировал центральный и пошёл на меня.

Шел он легко, расслабленно, явно не ожидал сопротивления. А зря! Подпустив его поближе, я нанесла ему удары посохом по голове и рёбрам, а затем прокрутившись вокруг себя ударила по ногам. Подсечка. И мужчина смачно чавкнул приземлившись на землю. Я отшвырнула нож подальше в темноту и посмотрела на остальных. Разбойники переглянулись и синхронно двинулись на меня. Я отступила и приготовилась защищаться.

Они навалились на меня нанося бездумные, сильные удары. Я уворачивалась. Работая посохом, как шестом, я отбивала удары и наносила свои. Папу раз мне ощутимо зарядили по почкам и в грудь, а удар в бедро лишил на время равновесия. Силы были неравны. Ещё это дурацкое платье мешалось, ногу нормально и то не вскинуть.

Противники наседали. Посох не спасал. Удары сыпались со всех сторон. Тело разрывала тупая боль. Я отступала. Моя спина упёрлась в холодную стену. Зажали.

Они окружили меня с трёх сторон. Их тяжёлое, сбивчивое дыхание выдавливало в мою сторону тошнотворный запах. Я уткнулась носом в капюшон плаща. В руках я сжимала посох.

– Ну и заставила же ты нас попотеть, милашка. Теперь придется всё делать самой, – сказал тот, что был слева и заправил выбившуюся из-под платка прядь волос мне за ухо. Меня передёрнуло: «Да лучше сдохнуть!»

Я не видела их лиц. Луна скрылась за тучами и проулок погрузился во мрак. Света уличного фонаря было не достаточно. Свободное пространство вокруг меня молниеносно таяло. Чья-то рука скользнуло по моей руке и схватило посох. Рывок, но я сжала древко ещё крепче. Ехидный смешок и посох отпустили. Большие руки настойчиво заскользили по тонкой ткани моего платья, откинули с моих плеч полы плаща. Мокрая от пота, горячая ладонь сжала мою шею. Моя юбка спешно поползла вверх. Я прижалась к холодной стене желая провалиться в нее без остатка. Я извивалась пытаясь сбросить ненавистные руки, но давление только усиливалось. Захотелось кричать от страха, злобы и обиды.

Вдруг с улицы послышался глухой звон колокольчиков. Он приближался. Мои пленители напряглись.

– Стражники! Бежим от сюда.

Разбойники растаяли как будто их и не было. В проулке я была одна и только мерзкий запах напоминал о случившемся. Я медленно сползла по стене и села на холодную землю. Сердце в груди стучала быстро и болезненно. Тело скрутило судорогой, и мелкая дрожь поползла по конечностям. На глазах проступили горячие слезы. Я подтянула, так удачно оказавшийся рядом вещевой мешок к себе и наглухо закрылась плащом. Мне хотелось исчезнуть.