Пророк

По сложившейся традиции актеры выступали только в деревянных масках. Каждая маска означала определенный характер. Впервые в истории Ойкумены Лориан вышел на театральную сцену без личины. Его освистали, возмущаясь расхождением с привычным образом маско-роха. Тогда Лориан поступил хитрее. Он сделал себе театральный грим «под дерево». Издалека казалось, что у него деревянная маска на лице. В новом варианте никто не увидел отступления от традиции. Пантом подхватил идею, но было поздно: все единодушно признали первенство в изобретении за чужаком. Теперь актеры выходили на подмостки с открытым лицом, на котором лишь слегка подчеркивались брови, глаза и удлинялся нос.

Временами Пантому казалось, что у чужака есть неведомый и всезнающий подсказчик. Поначалу мураявр смеялся над Лорианом, выбравшим для театра место за стенами Древолюбска. Кто пойдет по грязи в такую даль? Но деревня расширялась. Образ жизни менялся, и пустошь превратилась в городскую площадь. Пространство вокруг театра Лориана благоприятствовало проведению общих собраний и встреч вождя с народом.

Сколько уже раз Пантом надеялся, что пришелец наконец устал от творческого состязания и ему больше нечего предложить. Лориан неизменно доказывал, что это не так.

Однажды он обратил внимание на внучку Пантома, которая предложила ему свои услуги в качестве уборщицы. Миловидная девушка обладала красивым голосом. Подметая, она напевала, и ее голос напомнил Лориану серебряные трели незабвенной красавицы Асколы.

Лориан поговорил с родственниками девушки.

— Пусть она запоет на подмостках! — предложил он.

Повальное увлечение театром охватило всех женщин Древолюбска.

Красота перевоплощения соблазняла молодых девушек. Каждая хотела покрасоваться перед знакомыми и незнакомыми людьми, спеть или станцевать, а то и показать полуобнаженное тело. Узнав об этом, Пантом выпустил на сцену еще одну из внучек в паре с мужчиной.

На трех сценических площадках с некоторым разрывом были созданы три традиции. С опережением развивался коллектив Лориана. Сказания племен и народов Ойкумены превращались в обрядовые действия. Таким образом Лориан лишил шаманские действия колдовской силы. Рассказывая об обрядах других племен, он отказался от общения с другими мирами. А так как рассказ о чем бы то ни было невозможен без сюжета, представление неизбежно превращалось в духовную драму.

Второе открытие заключалось в том, что Лориан решил каждый вечер ставить одно и то же представление. Чтобы запомнить слова и последовательность действий, он сделал свиток, на которой и записал первую пьесу. Свиток стал обрядником ристалищ, то есть текстом, в котором закреплялись слова участников обрядового представления и ход самого обряда.

У древлян все было по-иному. В представлениях жрецов деревянных истуканов сперва кто-то из великих предков подсмотрел танцевальный ритуал лесных божеств, подчинявшихся Хозяину. А потом предки, спустившись на землю, показали людям загадочный ритуал. Запомнив, но не поняв, люди взялись повторять загадочные танцы. Поэтому ристание всякий раз проходило без волшебного эффекта. Танцор преобладал на подмостках у древлян. В борьбе за влияние на зрителя Лориан столкнулся с коллективным разумом. Одним из лучших придумок жрецов были уличные хождения в масках и в звериных шкурах. Древляне взялись устраивать маскарады. Начинался маскарад у дома вождя дровосеков и главы деревни, проходил по узким и путаным улицам Древолюбска, а заканчивался неподалеку от ристалища Лориана. Уставшие участники маскарада редко подходили к подмосткам, на которых им готовы были рассказать о коменах.

А у Пантома не было никаких идей и неоткуда им было взяться. Опосредованный шаманизм Лориана был чужд безбожнику. Упрямство древлян раздражало. Танец ради танца он считал нарушением запрета вождя на проведение ритуальных культов в пределах деревни. В балагане Пантома нетребовательных зрителей потешали акробаты, шуты и полуголые женщины. Если у древлян женщин на сцене не было, у Лориана они выходили закутанные от плеч до пят, то у старика Пантома дровосек или древлянин мог узреть сооблазнительное женское колено, голые плечи и двусмысленные телодвижения.