Пророк

— Когда-нибудь племена разродятся не вождями искусными мастерами, а пророками. Тогда наступят интересные времена, — вдохновенно предсказывал Фаддий|

Фаддий не скрывал, как ему приятно играть пер белобрысым мальчишкой роль первооткрывателя. Постороннему его мысли могли показаться сумбурными, самом деле Фаддий редко говорил не к месту. Не в первый раз было так, что сказанное соответствовало внутреи устремлениям юного собеседника.

— А кто такие эти самые будущие пророки? — спр шивал Лориан.

— Судьба пророка — соль морей и пыль узких пинок.

— Красиво, но я так и не понял.

— Пророк — человек, берущий ответственность за будущее племени или всех племен.

И наверное, чтобы успокоить подростковое самолюбие Фаддий добавлял:

— Пророками не рождаются. Чаще всего пророка становятся в странствиях и борьбе с соблазнами.

— Я хочу быть пророком, — вдруг сказал Лориан.

— Дорога — жадное существо, которое проглотит светловолосых подростков, а выплевывает волосатых потных мужчин.

Лориан с подозрением огляделся. С ним этого не случится, он всегда наготове, он встретит «существо» Помолчав немного, Фаддий добавил:

— Пророков выплевывает несвершившееся будущее. Пророку надо ощутить себя не в плавниках каменной рыбы, а в плавниках завтрашнего дня. Бросая взгляд из далекого завтра, надо попытаться предупредить людей об опасности. Словом защитить человека от беды. Я бы высказался в том смысле, что пророка можно сравнить с устами бога Ондрона. К пророку, если бы он встретился мне на пути, я готов обратиться со слов: «Оро, Богорот, оро».

Заметив, что собеседника волнует затронутая тема, Фаддий продолжал:

— Пророчество — способность взять на себя ответственность за грядущий день. Не много найдется охотников сделаться пророком добровольно.

— Если это так, тогда пророки остановят Великую Охоту. О каком будущем можно вести речь, когда тело и мозг человека зависят от Китовласа?

Фаддий прислушался к словам Лориана:

— Согласен, судьба человечества, порабощенного Китовласом, незавидна. Кто-то должен наступить на хвост нечистой силе.

Завидев истукана на вершине отвесной скалы, Фаддий спросил, далеко ли до него.

— Три плавника, — ответил Лориан.

— Несносный мальчишка! Я откуда знаю твой рыбий счет? Скажи по-человечески, далеко ли?

— Далеко. До того времени, когда люди одолеют Китовласа и Илобиса, куда дальше.

— Юркость ума, — зло рассуждал вслух Фаддий. — Что это такое? Услышать о Великой Охоте и сразу поспешить с неисполнимыми обещаниями. Дать обещание, не расслышав, о чем идет речь. Вот что такое хитрость. С умом попрошу не путать.

— Я сказал и сделаю, — упрямо настаивал на своем Лориан.

— Я учу тебя парадоксам.

— Мое пророчество — лучший парадокс из всех, какие вы могли бы ожидать от нерадивого ученика.

— Хорошо, я слушаю.

— Вы говорите о Китов ласе, который разжигает Великую Охоту человека на человека. Я обещаю ее остановить. Для чего другого мне нужны ум и мужская сила?

Носильщики, сопровождавшие Фаддия в дальних переходах, несли на руках малых детей. Лориан часто смотрел на малышей, заснувших в пути. Теперь он не ребенок, но и взрослым его пока не назовешь. Дело не в обряде посвящения. Для осознания себя взрослым мужчиной нужна точка приложения внутренних сил. Фаддий открывал ему глаза на вопиющий разрыв между наказом сородичей и бедствующим положением народов Восточной; Ойкумены. Не получится ли, что, исполняя отцовский наказ, Лориан отрежет себя от прочих людей? Вдруг Страна Зверей — беззаботный уголок Вселенной, недоступный; детворе племени молчунов? Лучше бы Фаддий запретил своим сопровождающим брать детей в дорогу. О мальчишке, вертевшемся у него под ногами, Фаддий сказал:

— Не обращай внимания, это Трехушастик. Ему нет дела до твоих обещаний. Неважно, кем он родился. Он будет либо жертвой, либо ловцом. Его лишили выбора до рождения.

— А вдруг малыш вырастет и одолеет Китовласа? — предположил Лориан.

— Ему не по силам. Он глуп. А к тому времени, когда повзрослеет, я потеряю хватку.

Лориан рассмеялся:

— Получается, я лишен выбора. От отца я унаследовал бойцовские качества, Тенихан научил меня дорожить свободой, Фаддий подсказал мне путь победы над Китовласом. Я рожден пророком, который остановит Великую Охоту.

— Каким образом, самонадеянный юнец, ты намерен это сделать?

— Великую Охоту я остановлю словом, — ответил Лориан.

ПЕРВЫЕ ДЕРЕВНИ

Путешествие продолжалось. Юноша и старик, волею случая оказавшиеся вместе, приближались к болотам, тянувшимся вдоль берега реки Каки.

У западного склона огромной котловины расположились деревни, потаенно укрывшиеся под землей. Огромные становища оседлого племени. Присутствие людей выдавали обработанные поля. Жилища, подобно грибам, вырастали из земли. Ни о чем подобном ранее Лориан не слышал. Вблизи от деревни под названием «Омока» Фаддий рассказал о своем взрослом сыне:

— Твак — непутевый сын. Немного постарше тебя. Красив, обормот, хотя и рожден нелюбимой женой. Впрочем, что вспоминать нелюбимых жен. Где мой мальчик сейчас? Кому-то доставляет он неприятности?