Пророк

“Засада у меня. Причём по всем фронтам. Губер пролетел с переводом в столицу. В чём дело – не знаю, сам он не говорит, а связей на Старой площади у меня пока нет. Видать, кому-то не тому чемодан занёс или слишком тонким вступительный взнос оказался. Суть не в том. Теперь его отправляют на Сахалин. Кризисным, мать его, менеджером! Прилетел в Благу злой, вызвал меня и давай отчитывать. Такое чувство, что во всём, что с ним там произошло, виноват только я и никто больше!”

О-па! Сахалин, с точки зрения карьерной лестницы высокопоставленного чиновника моего мира – это никак не трамплин. Скорее, яма, причём с кольями на дне и очень скользкими стенами. Вылезти оттуда нереально сложно.

“Ты с ним едешь или остаёшься?”

Двойник посмотрел на меня таким взглядом, словно хотел спросить, не дебил ли я?

“Меня тут порвут на следующий день после его отъезда! Без прикрытия губернатора в этом богом проклятом мире – я просто мальчик для битья! Всё, что выстроено было, все схемы и доли уже приходится за бесценок отдавать! Просто чтобы и на Сахалине не преследовали!”

Это да. Смена власти – передел активов. Когда мы с шефом заходили на область, много наших полегло при дележе апельсина. Сейчас так же будет. А учитывая любовь моего сменщика к авантюрам, рубка там идёт знатная.

“Силовики что?”

Вопрос не праздный. На каждого, кто выше травы поднимается, имеется у людей в погонах отдельная папка. На всякий случай. Гарантия лояльности или инструмент палача – зависит от развития событий.

“Выжидают. Дали понять, что дело на меня довольно пухлое, но давать ему ход или нет – ещё не решили. Зависит от того, кто придёт на кресло. Мля, походу надо готовиться к нарам и казённому дому!”

А с этим у нас на родине запросто – от тюрьмы да от сумы, как в песне поётся, да на стыке эпох… Если двойник, по сложившейся привычке, разделял и властвовал, то никто из местных за него не впишется. Наоборот, не постесняются землицы на могилу кинуть. А потом ещё и селфи с надгробием сделают. Его единственная надежда выплыть – губернатор. А Сахалин, ну что Сахалин? Бывало и оттуда возвращались… Не все и не всегда…

Последнюю мысль я ему и озвучил. Держись, мол, “самого”, глядишь, и вывезет кривая. А больше ничего я ему посоветовать не мог. Сам вляпался, посчитал себя волком в отаре овец – всё закономерно. Тем более, зная своего прошлого шефа, своих он редко когда бросает. Пусть бы и человек дрянь, и вообще мудак, зато свой мудак! Изученный и предсказуемый.

На высказанную банальность двойник отреагировал хмурым оскалом. А у меня в голове совершенно неожиданно возникла идея. Дурацкая и, в некотором роде, аморальная…

“Слушай, а что ты думаешь насчёт кардинальной смены места жительства?”

“Насколько кардинальной?”

“Предельно!” – усмехнулся я.

День, как и ожидалось, начался с визита Доминика. Не разъярённого Доминика, а, что было куда опаснее, Доминика сосредоточенного, опасно поблёскивающего холодными глазами. За его спиной тенью маячил Альдо. Ну что ж, вот и развязка.

Нашёл он меня на кухне за приготовлением завтрака холостяка. С некоторым удивлением оглядел мой наряд – я был в строгом тёмно-синем костюме, поверх которого напялил поварский фартук.

– Кофе? – поинтересовался я любезным тоном. Не рассчитывая, впрочем, что он на него купится.

Так и оказалось. Едва заметный знак, и я был отключён от дара очень нехорошо ухмыляющимся видящим.

– Ну что опять? – голосом разбуженного до полудня аристократа спросил я. Уже полностью повернулся в его сторону, в одной руке держа чашку с кофе, а в другой – кувшинчик со вспененным молоком.

– Вы что же, считали, что я не замечу вашего вмешательства в судьбу инкской девчонки? – без выражения отозвался католик.

– И в мыслях не было, святой отец, – примирительно улыбнулся я, начиная пятнадцатисекундный отсчёт. Двенадцать и три секунды про запас.

В последний момент, под влиянием общения с Сапа Инкой, я внёс небольшие правки в плетение спасения Куавы. Едва заметные, чтобы моё влияние на цепочку событий умный человек мог бы отследить. А Доминик был умным человеком. И очень подозрительным.

– На этот раз вы перехитрили сами себя, Игорь.

Десять.

– И как же вы намерены меня наказать?

Семь.

– Вы останетесь живы.

Пять.

– Какое облегчение! В подвале Ватикана?

Две.

– Есть способы сделать вас полностью послушным.

Ноль.

– Что же вы раньше к ним не прибегали?

Пока старикан буравил меня взглядом вивисектора, я аккуратно влил молоко в кофе. Скривился – сердечко из пены опять не получилось.

Кофе я обычно пью в компании. Появившаяся за спиной видящего Челиа вопросительно вскинула брови.

Альдо начал поворачивать голову – слишком поздно. Увлёкшись нашей со святым отцом перепалкой, он отвлёкся от контроля кого бы то ни было, кроме меня. Но теперь всё понял. Правда, сделать уже ничего не успевал.

– Убей ищейку, – сказал я девушке.

Говорил же – отомщу.

Глава 23. Пересмотр договорённостей