Пророк

Они тоже собиратели плодов и благовоний, и приносят они, пускай сотканные из мечтаний, одежды и пищу для души вашей.

И прежде чем покинуть рыночную площадь, убедитесь, что никто не ушел с пустыми руками.

Ибо не упокоится дух земли, оседлавший ветер, доколе последний из вас не избудет своей нужды».

О преступлении и наказании

Тогда вышел вперед один из городских судей и попросил: «Скажи нам о преступлении и наказании».

И он ответил, говоря:

«Когда ваш дух блуждает среди ветров,

Одинокие и незащищенные, причиняете вы зло друг другу, а значит, самим себе.

И за содеянное зло приходится вам стучаться и ждать, когда откроются врата блаженства.

Ваша божественная сущность – это океан,

Который не будет осквернен вовеки.

Как струи эфира, подъемлет она тех, у кого есть крылья.

Она как солнце,

Которое не ходит стезями крота и не заглядывает в змеиные норы.

Но вы – это не только ваша божественная сущность,

А еще и человек, а также недочеловек,

Этакий пигмей, блуждающий, как сомнамбула, в тумане в надежде когда-нибудь проснуться.

О человеке, который живет в вас, буду сейчас я говорить с вами.

Ибо это он, а не ваша божественная сущность и не пигмей в тумане повинен в преступлениях и несет за них наказание.

Не раз слышал я, как говорили вы о дурном человеке: „Он не из нас“, словно бы он посторонний и чужестранец.

А я вам говорю:

Как святой и праведный не может подняться выше вершины, которая есть в каждом из вас,

Так злобный и слабый не может упасть ниже заключенной в вас бездны.

И как один лист не может пожелтеть, чтобы дерево не знало об этом,

Так злодей не может совершить дурное без вашего ведома.

Вместе, большой процессией, идете вы к вашей божественной сущности.

Вы и путь, вы и путники.

И когда один из вас падает, то тем самым он говорит сзади идущим о камне преткновения.

Но он также говорит впереди идущим о том, что, быстрые и уверенные, они не убрали с дороги камень преткновения.

И вот еще слово, которое ляжет тяжестью на сердце ваше:

Убитый отвечает за свое убийство,

И ограбленный – за ограбление.

На праведном есть вина за деяния злодея,

И тот, чьи руки чисты, запачкан действиями преступника.

Истинно так: виновный бывает жертвой потерпевшего,

И еще чаще осужденный несет ношу безвинных.

Неотделим справедливый от несправедливого и праведный от неправедного,

Ибо стоят они рядом пред ликом солнца, как неразрывно переплетены черная и белая нити.

И если черная нить оборвалась, впору проверить сотканное полотно и ткацкий станок.

Если вы станете судить неверную жену,

То положите сердце мужа на другую чашу весов и измерьте аршином его душу.

Пусть тот, кто хочет бросить камень в обидчика, заглянет в душу обиженного.

И кто во имя справедливости готов обрушить топор на вредоносное дерево, пусть сначала осмотрит его корни;

И увидит хорошие корни и плохие, плодоносные и неплодоносные переплетенными в молчаливом сердце земли.

Неподкупные судьи,

Какой приговор вынесете тому, кто себя не запятнал, но в душе вор?

Какую кару изберете тому, кто, убивая чужую плоть, убивает душу свою?

И какому преследованию подвергнете того, кто поступает как притеснитель,

Но при этом сам подвергается гонениям и притеснению?

И как накажете тех, чье раскаяние превысило их прегрешения?

Разве справедливость именем закона, которому вы служите, не имеет своей конечной целью раскаяние?

Но не в ваших силах принудить к раскаянию невинного или отменить раскаяние виновного.

Непрошеным взывает оно в ночи, дабы человек, проснувшись, обратил на себя взор свой.

И как вы, судьи, будете судить о деянии, не осветив его светом полуденным?

Только тогда вы поймете, что стоящий прямо и падший – это один человек, заблудившийся в сумерках между ночью своего пигмейства и днем своей божественности,

И что краеугольный камень в основании храма не важнее любого другого».

О законах

Тогда блюститель закона спросил: «Что скажешь ты о наших законах, Учитель?»

И он ответил:

«Вы любите устанавливать законы,

Но еще больше вы любите их нарушать.

Вы подобны играющим у воды детям, которые долго строят замки на песке, чтобы в одно мгновение со смехом разрушить их.

Но пока вы строите свои замки, океан наносит новый песок

И смеется над порушенным вместе с вами.

Воистину океан смеется вместе с неразумными.

Но как быть с теми, для кого жизнь – не океан, а человеческие законы – не замки на песке?

С теми, для кого жизнь – каменная глыба, а закон – долото, чтобы высечь из камня свое подобие?

Как быть с хромым, взирающим с ненавистью на танцующих?

Как быть с волом, любящим свое ярмо и считающим лося и оленя в лесу заблудшими и бездомными?

Как быть со змеей, не могущей сбросить старую кожу и называющей молодых голыми и бесстыжими?

И с тем, кто первым приходит на свадебный пир и, ублажив свою утробу сверх меры, уходит со словами, что надо запретить пиршества и осудить пирующих?

Что мне сказать о тех, кто стоит спиной к солнцу?

Они видят лишь свои тени, и их тени – это их законы.

Что для них солнце, как не поставщик тени?

И когда они говорят „признавайте законы“, не разумеют ли они под этим: обводите пальцем контуры наших теней на земле?