Джон понимал, что Карл поддразнивает его, и включился в игру.
– Эй, брось, теперь я отлично смотрюсь по ящику, придется тебе признать. Я даже больше не кручу большими пальцами, ты заметил?
– О, я заметил, да. Действительно заметил. Это принципиально меняет дело!
– Вот так-то. – С озорным огоньком в глазах Джон отмерил четверть дюйма большим и указательным пальцами и показал Карлу. – Теперь мне вот столечко осталось до совершенства!
Карл расхохотался, откинувшись на спинку дивана.
– Да ну тебя!
– И все это я делаю исключительно для телезрителей!
– Ладно. Конечно, они хотят видеть тебя, но мне бы хотелось иметь тебя в качестве отца. – Он поднял банку с пивом и провозгласил тост: – Да здравствуют принципиальные перемены!
Джон покачал головой.
– Что ж, будем упорно стремиться к цели. Будем жать изо всех сил.
– Так жми же на кнопку «пуск». Давай просмотрим запись.
– Поехали.
Джон нажал на «пуск», и кассета из Мидуэстернского университета закрутилась. Том Кэри, репортер местной телекомпании и старый приятель Джона, отправил пленку через Федеральную транспортную службу, и ближе к вечеру она легла на стол Джона. Он не стал вскрывать посылку на работе, но спрятал ее в дипломат, закончил работу над пятичасовым выпуском, закончил работу над семичасовым выпуском, а потом благополучно отправился домой.
На экране появилась Шэннон Дюплиес, взятая близким планом, как обычно при интервью: она смотрит в сторону, лицо ее слабо освещено галогеновой лампой, к блузке прицеплен маленький черный микрофон.
– 0'кей, – раздался голос Тома Кэри за кадром, – вот интервью с Шэннон Дюплиес. 2 часа 45 минут пополудни, 9 октября 1991 года. Это для тебя, старина Джон.
Шэннон посмотрела в камеру и благожелательно улыбнулась, хотя явно нервничала.
Потом Тому пришла на ум еще одна мысль:
– Да, Джон... – Он просунул голову между Шэннон и камерой, и хотя лицо его получилось в кадре несколько расплывчато, не узнать большие очки и всклокоченную черную шевелюру было невозможно. – Привет, это я. Послушай, мы можем отснять интервью в двух вариантах на твой выбор. Шэннон говорит, что готова показать свое лицо, поскольку ей нечего скрывать, но мы потом еще раз запишем ключевые моменты интервью с силуэтом Шэннон – на случай, если ты предпочтешь такой вариант. – Он исчез из кадра и начал интервью.
– Итак, Шэннон, – раздался его голос, – для начала расскажи нам немного о себе.
Девушка перевела взгляд с камеры на Тома и представилась:
– Меня зовут Шэннон Дюплиес, мне девятнадцать лет, и сейчас я учусь в Мидуэстернском университете...
«Здорово! – подумал Джон. – Убойный материал. Настоящая сенсация, рассказ из уст очевидца. Какой сюжет!
– если только он когда-нибудь таковым станет».
Зазвонил телефон.
– Ох, – сказал Джон, нажимая кнопку «пауза». – Ну же, Лесли, только не говори мне, что ты не смогла договориться с Брюверами...
Джон стремительно прошагал к кухонной стойке и схватил трубку.
– Джон Баррет слушает.
– Джон, это Чарли Мэннинг.
Отлично! Чарли Мэннинг, друг Джона, имеющий связи в администрации губернатора!
– Привет, Чарли. Узнал что-нибудь?
– Джон, у меня тут сложилась неслабая версия. Как тебе понравится следующее? Перед самым началом избирательной кампании у губернатора было два помощника. Один – Мартин Дэвин, а другой – пожилой парень по имени Эд Лэйк. Лэйк исполнял обязанности главы администрации в течение первого срока пребывания Слэйтера на посту губернатора, – до тех пор, пока на сцене не появился Дэвин в качестве первого помощника губернатора, после чего началась неразбериха с субординацией. Эти двое не смогли договориться насчет того, кто из них является первым помощником, а кто – главой администрации и какие вообще полномочия предполагают первая и вторая должности; а потом этот тип, Дэвин, начал обращаться непосредственно к губернатору через голову Лэйка. Некоторые люди из администрации говорят, что какое-то время они смертельно враждовали.
Так или иначе, наконец обстановка обострилась до предела, и Лэйка уволили. И обрати внимание на следующий момент:
он ушел с работы в понедельник после первого предвыборного митинга губернатора.
Джон мгновенно уловил связь.
– В понедельник после митинга... Именно в тот день Папа получил пленку.
– Из слов работников администрации явствует, что Лэйк и Дэвин всегда играли друг с другом в политические игры. Мне так думается, Лэйк отдал пленку твоему отцу просто для того, чтобы навредить Мартину Дэвину.
– А где Лэйк сейчас?
– Уехал. Покинул город – чтобы начать жизнь пенсионера, насколько я понял. Возможно, он гостит у своей сестры на Аляске или живет в своем зимнем доме во Флориде, одно из двух. А возможно, находится еще в каком-то месте, нам неизвестном.
– Спасибо, Чарли.
– Это немного, я понимаю.
– Это нам поможет. Мы займемся твоей версией.
29
Видео. Черно-белый кадр из старого телевизионного шоу: красивый доктор и озорная медсестра с конским хвостом.
Голос за кадром: «Я не доктор, но играл доктора в теле-шоу...»