Пророк

Джон поднял штатив и осветительные приборы, Мэл схватил камеру и сумку с аппаратурой – и они последовали за Вилмой Бентхофф по широкому холлу, проходя под огромными мраморными арками и бронзовыми люстрами, на которых сияли золотом тысячи крохотных лампочек. Вместо обычной футболки Мэл сегодня надел консервативную рубашку и сейчас жалел, что не прихватил галстука.

– На этом этаже нельзя есть, пить и курить, а также запрещается трогать медные решетки и украшения, – проинструктировала их Вилма Бентхофф через плечо. – Зонтики, трости, инструменты и тому подобное следует оставить перед дверьми офиса – все, кроме предметов, необходимых для съемки.

– Да, мэм.

– Да, мэм.

– Губернатор выделил вам полчаса на интервью и оставляет за собой право прервать его в любой момент. Вы должны обращаться к нему «господин губернатор», вы должны задавать вопросы только тогда, когда он выразит готовность услышать их, и вы не должны прерывать его, когда он говорит. Вы должны формулировать вопросы четко и ясно.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Пожалуйста, ни в чем не отступайте от вышеперечисленных правил и следуйте всем распоряжениям, касающимся места установки камеры и осветительных приборов.

– Да, мэм.

– Да, мэм.

В дальнем конце холла находились огромные двустворчатые двери из резного дуба с бронзовыми петлями и ручками. Мисс Бентхофф открыла одну створку, навалившись на нее всей тяжестью тела, и придержала ее, пока они быстро проходили внутрь.

Теперь они оказались в мини-королевстве мисс Роудс, секретарши губернатора, – уютном, красиво обставленном кабинете, отделяющим внешний мир от кабинета, офиса губернатора. Доводилось ли еще какому-нибудь простому смертному настолько приближаться к святая святых?

Мисс Роудс, почтенная круглолицая дама с крашеными рыже-каштановыми волосами, поднялась из-за стола, приветствуя вошедших.

– Я доложу губернатору о вашем приходе.

Она подняла трубку телефона, очень тихо произнесла несколько слов и положила трубку.

Массивная дверь офиса стремительно распахнулась, всколыхнув воздух, и высокий, сильный, красивый мужчина вышел в приемную, приветственно протягивая руку.

– Доброе утро, джентльмены, – сказал он. – Я Мартин Дэвин, глава администрации и первый помощник губернатора. – Джон и Мэл по очереди ответили на крепкое, сильное рукопожатие.

– Входите, пожалуйста. – Они последовали за ним, огибая последний бастион – стол мисс Роудс, – и прошли через массивную дубовую дверь в Офис Губернатора.

Это было восхитительное помещение – обшитые резными панелями стены, медная отделка на всех дверях, оконных рамах и шкафах, центральная люстра для общего освещения, затейливые медные светильники на стенах для приглушенного света, небрежно расставленные там и сям напольные и настольные лампы. Вдоль двух стен тянулись стеллажи с книгами и чудесными образцами медного литья и фарфоровых изделий. На стенах висели картины, в углу стоял огромный глобус, а в высоком, до самого потолка, окне за креслом губернатора величественно поднимался на фоне голубого неба купол Капитолия – потрясающий душу символ чести, долга и страны. В уме Джона зазвучала торжественная патриотическая музыка, и сейчас он в значительной мере почувствовал себя мистером Смитом в исполнении Джимми Стюарта.

Мистер Дэвин стал с одной стороны стола губернатора, готовый отдать необходимые распоряжения. Мисс Бентхофф села с другой стороны, вооружившись ручкой и блокнотом.

Но где же губернатор?

– Джентльмены, – произнес мистер Дэвин, – губернатор Хирам Слэйтер.

– Э-э-э... здравствуйте, сэр, – услышал Джон голос Мэла. – Это большая честь для меня.

Мэл смотрел в сторону стола губернатора, но Джон никого там не видел.

Впрочем, нет, постойте-ка... там кто-то был. Джон рассмотрел чью-то макушку, едва выступающую над столом.

Губернатор Слэйтер? Губернатор Хирам Слэйтер, Творец Зари Нового Дня? Возвышенный символ прогресса? Судьба Штата? Могущественный Правитель, восседающий на вершине власти?

Джон увидел маленького, ростом не более четырех футов, человечка, который смотрел на них из-за стола расширенными от страха глазами, судорожно вцепившись крохотными пальчиками в край столешницы.

– А вы, вероятно, телеведущий Джон Баррет, – раздался голос губернатора обычный голос губернатора Слэйтера, хоть и звучащий несколько пронзительно.

Джон усилием воли отогнал видение прочь и увидел губернатора нормальных размеров, который стоял за своим столом в безупречно скроенном синем костюме в тонкую полоску, белой рубашке и красном галстуке, одной рукой опираясь о зеркально гладкую поверхность стола, а другую протягивая ему.

Страшно изумленный и не могущий скрыть своего изумления, Джон пожал губернатору руку.

– Здравствуйте, господин губернатор, – сказал он и даже слабо улыбнулся не из соображений светских приличий, а облегченно и даже словно забавлгясь.

Губернатор посмотрел на Мэла, а потом сказал, выразительно поглядывая на мисс Бентхофф: