Пророк

Микаш уже хотел помочь, но Лютик всё-таки поплыл.

— Аккуратней с ним, он не привык! — крикнул Микаш.

Дышал Лютик тяжело и двигался неровно. Я боялась подплыть ближе и просто тянула его за верёвку. Когда Лютик приноровился грести копытами, я смогла достать до его шеи. Прохладная вода освежала, смывала грязь и пот. Забавное чувство, когда огромное животное плывёт рядом с тобой. Ты как будто соединяешься с ним через борьбу с течением, ощущаешь величественную мощь и силу, подпитываешься от неё и становишься чуть-чуть сильнее.

После мы с Микашем ещё долго лежали на берегу и обсыхали.

— Тебе понравился сюрприз? — спросил он лениво и разморено.

Я повернула к нему голову и улыбнулась:

— Ещё как! Повторим?

Он кивнул.

Мы часто прогуливались за городом. Микаш учил меня фехтовать, я показывала ему упражнения на дыхание и растяжку. Иногда мы ходили на стрельбище и соревновались в меткости, гуляли в парках и по широким улицам Верхнего города, ужинали в дорогих корчмах и дешёвых забегаловках, посещали театр и выступления бродячих актёров, танцевали на праздниках.

Счастье до крайности, когда ты привык к пасмурному одиночеству, и тут появляется твоё личное «солнце», разгоняет тучи и расцвечивает мир радугой. Жизнь благоухает яблоневым цветом и липовым мёдом, душа поёт под чарующую музыку мироздания. Каждый миг обращается в жидкое золото. И ничего больше не надо, только он, идеальный, мой!

Вспомнились слова няни: о своём мужчине нужно заботиться. Не потому что этого требует общество и добродетель, а чтобы он дольше оставался рядом, окутывал любовью. И я старалась. А Микаш… такой неприхотливый и суровый. Только одно «желание» всегда теплилось в его зрачках.

После первых недель он стал часто отлучаться на тренировочное поле рядом с казармами и маршальскими корпусами. Проводил смотры, принимал новобранцев. За ними дозволялось наблюдать из увитой плющом ажурной беседки с другими дамами, которые восторгались полными хищнической грации тренировками раздетых по пояс мужчин и прятали восхищенные улыбки за большими веерами.

Однажды я предложила Микашу сходить в Библиотеку. Он загорелся этой идеей, даже составил список. Списки и планы — в этом весь он! Жаль, что по планам всё шло очень редко, впрочем, это никогда его не останавливало.

Мы отправились в Университетский городок рано утром. Библиотека, символ Эскендерии и книжников, находилась в самом его центре. Древнейшее прямоугольное строение подавляло размерами. На кудрявых колоннах покоился треугольный фронтон со статуями богов в центре, прославленных рыцарей слева и знаменитых книжников справа. По легенде её возвели ещё до пришествия Безликого, а книгохранилище распростиралось в катакомбах под землёй на полгорода. Судьба каждого человека в Мидгарде была записана в свитках, которые хранились на потаённых нижних ярусах. Книжники открывали посетителям лишь крохи из своих секретов.

Во время учебной поры здесь собирались толпы, но летом посетителей становилось меньше. Приближались вступительные испытания. Претенденты на места в престижных колледжах наводняли город в эту пору и атаковали Библиотеку. Но пока широкие мраморные ступени пустовали, а каменное кружево колонн и барельефов хранило молчание. С порога встречал запах кожи, бумаги, чернил и плавленого воска.

В читальном зале мерцанием свечей обозначались силуэты увлечённых исследованием рукописей мэтров и переписчиков. Только скрип перьев, шелест страниц и тяжёлое дыхание нарушали священную тишину этой обители.

Мы подошли к столу дежурного смотрителя. Старик в чёрной мантии, с замотанной белым полотном головой поднял на нас выцветшие глаза. Микаш дотошно расспрашивал его о том, что здесь есть, кто имеет доступ к каким секциям, кто и чем интересуется, много ли читают.

— Боюсь, наука увядает, как и всё сейчас, — отвечал смотритель. — Претенденты читают, только чтобы поступить, студиозусы — чтобы не вылететь, мэтры и магистры — чтобы выкачивать деньги из Совета, — он замолчал, опасливо поглядывая в сторону столов для посетителей. — Рыцари и вовсе не читают, у всех на уме одна война с неверными.

В чернильной глубине заполненных книгами стеллажей раздался шорох.

— Извините, нужно проверить. Грызуны и кошки, чтоб их!

Старик, скрипя, поднялся со стула и, прихватив со стола свечной фонарь, ушаркал в темноту.

Микаш заговорщически подмигнул и сунул нос в оставленные на столе записи с именами читателей и названиями книг. Послышалось кошачье шипение вперемежку с ругательствами. Микаш быстро вернулся ко мне и взял под руку.

«Старые привычки умирают тяжело. Когда хочешь чему-то научиться, но учить тебя никто не собирается, нужно просто наблюдать, подглядывать, осмыслять и повторять. Можно в разной последовательности», — объяснился он телепатически. Я сжала его ладонь, показывая, что понимаю.