Пророк

— Нет, Бастиана.

Последний, кого можно было заподозрить, этот смазливый командир увлекался разве что своей внешностью. После назначения Микаша он перевёлся в другую роту вместе с остальными «волками».

— Странно, он же вроде из богатых.

— Не то слово. Он будто разум потерял после того, как отцовское наследство получил. Всё состояние и ценности бедноте раздарил. Наш скупердяй Бастиан, у которого в долг лишнюю медьку занять не удавалось. Можешь себе представить?

Микаш неопределённо качнул головой.

— Дела-а-а, — протянул Вильгельм и достал изо рта трубку. — Хочешь? Расслабляет почище, чем эль. Мне тесть из самой Поднебесной привозит.

Микаш закрылся рукой. От дыма мутило и щипало глаза. Хватит, вчера уже расслабился по самое «не могу».

— Как хочешь, — Вильгельм снова затянулся. — Вчетвером мы остались: ты, я, лопоухий и лютнист наш. Доминго в бою погиб, а Ромен в армию маршала Пясты перевёлся. Единоверцев убивает. Ты знал?

Микаш покачал головой. Судьбы «волков» интересовали мало, а вот дружелюбие Вильгельма настораживало. Скучно ему или снова пакость затевает? Так сложно с высокородными — прямо ничего сказать нельзя, а намёки они понимают, только когда им это выгодно.

— Я тоже хочу перевестись. В такой час за демонами бегать — глупость. Надо оборону держать, иначе на костры пойдём, как те предатели. Ты со мной?

— Я маршалу лично клятву давал, за ним и пойду. До самой смерти.

— Я всё гадаю, ты перед ним лебезишь, чтобы он косточку побольше бросил или и действительно такой простак?

Микаш не ответил. Иногда его порывы самому казались неуместными, но ничего поделать с собой не получалось. Как юнец, он преклонялся перед кумиром, сосредоточием всех мыслимых добродетелей. Раньше Микаш считал, что такими Сумеречники бывают только в сказках да на страницах Кодекса. Но маршал… Будто сам Безликий, которым так восхищалась Лайсве, возродился в нём, чтобы вести людей своей мудрой волей. До безумия хотелось соприкоснуться с этим нечеловеческим совершенством, его тайна манила словно огонь мотылька.

Нет, надо держать себя в руках, особенно после вчерашнего. Аж вспоминать противно! Как же сложно с людьми — притворяться, создавая у сослуживцев приятное впечатление. На минуту расслабишься — и всё полетит в бездну. С демонами проще: ты убиваешь или убивают тебя.

— Как он? Не было больше покушений?

— Да что с ним станется? Покушались ведь на тебя. И говорят, другие тоже планировали.

— Да зачем?!

— Ну как же, нищий сирота стал героем: сразил дракона и завоевал сердце принцессы. Не слышал, какие баллады наш Маркеллино про тебя распевает? Портишь ты им историю. Единоверцы что твердят? Что мы зажрались и притесняем бедноту, а ты живое доказательство, что это не так. Всем воздаётся по заслугам. Потому маршал с тобой и носится. Он хоть и упрямый, как стадо баранов, но соображает, когда нужно.

Какой к демонам герой? Просто делает своё дело, как может. Гэвин подлинный герой, благородный не только на словах, доблестный и честный.

Микаш поднялся и направился к маршальскому шатру, чтобы во всём разобраться.

Внутрь не пускали, зато выдали отчёты о казни и разрешённую к разглашению информацию с допросов. Не так много, но хоть что-то. Красноклювов обошло стороной — отлегло. Имена командиров в чёрном списке за исключением Бастиана оказались незнакомы, все телепаты. Была заметка о необходимости допросить тех, кто имел хоть какое-то отношение к предателям. Если ничего не обнаружат, установят слежку. Угораздило же родиться именно с этим проклятущим даром! Чуть что, и за Микашем следить начнут. Это куда хуже, чем допрос телекинетиков.

Перед советом принесли донесения разведчиков. Микаш прочитал первым и передал остальным, чтобы успеть нарисовать примерную схему на земле и всё обдумать. При кажущейся простоте планы маршала всегда заключали в себе подвох, который Гэвин не объяснял, и на разгадку требовалось время и сосредоточенность.

С наступлением темноты пригласили в шатёр. Гэвин стоял, вперившись в разложенную на столе карту, и почёсывал левую бровь. Вальехиз закашлялся, чтобы привлечь его внимание. Гэвин вскинул голову и спросил безо всякой прелюдии:

— Надеюсь, вчерашние события оставлены за порогом. Готовы обсуждать новый план?

И без того резкие черты заострились, выделив скулы и подбородок. Посреди залёгших от усталости и недосыпа теней полыхали синевой глаза.

Собравшиеся высказываться не любили, а теперь ещё и боялись угодить под горячую руку, словно впервые разглядели в маршале угрозу. Микаш если и боялся, то не гнева, а разочарования кумира. И всё равно вышел к карте. Уголок жёстких губ Гэвина пополз вверх.

— Из-за засухи в лесу должно быть мало воды. Болота, — Микаш указал на тёмные пятна на плане, — высыхают. Мы можем послать лозоходцев на поиски источников и перекрыть их. Тогда вода останется только в реке. Вот здесь, — он ткнул пальцем в изогнутую линию, — можно поставить плотину. Судя по донесениям разведчиков, большинству земляных демонов вода необходима для жизни. Если мы с основными силами станем у плотины, они рано или поздно выйдут к нам.