Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

От неожиданности Хайнэ только и смог, что весьма невежливо буркнуть что-то вроде «Да, сейчас» в ответ. Он подозревал, что его поведение перед принцессой Таик, равно как и реакция в тот момент, когда он случайно попал в зал, наполненный девушками, представили его в совершенно невыгодном свете — по крайней мере, герои романов в таких ситуациях выдали бы какую-нибудь красивую фразу, приправив её очаровательной улыбкой, и уж точно не стали бы идти красными пятнами и неразборчиво бормотать что-то себе под нос. Но Хайнэ не мог ничего с собой поделать: в провинции Арне, где он прожил всю свою жизнь, поместье семьи Санья занимало огромную территорию, и он мог бродить по ней много часов, не встречая ни единого живого существа, так что весь его опыт общения с противоположным полом ограничивался сёстрами, служанками и наставницей, которые были бесконечно далеки от образа прекрасной госпожи, воспетой в литературе. Девушки во дворце — и особенно принцесса Таик! — были к этому образу близки, но здесь благоговение и восхищение оборачивались для Хайнэ страшной неловкостью.

Одевшись, он вышел вслед за девушкой в сад, сам не свой от смущения, и там она, к большому облегчению мальчика, его покинула.

Мысль о том, что он всегда будет так сильно бояться девушек, привела его в уныние. Как же тогда завоевывать их расположение?.. Исключительно своей красотой?

О том, что он красив, он знал и часто слышал, однако пока что это достоинство не слишком помогало ему связать хотя бы пару слов в присутствии молодой женщины.

Однако тут взгляд Хайнэ упал на соседнюю аллею, обсаженную глициниями, и в голову ему вдруг пришло: а что если принцесса Таик захочет прогуляться и пройдёт именно здесь?.. Едва дыша, он подошёл к дереву и замер, вглядываясь в просвет между ветвями, украшенными пышными соцветиями.

Стояла прекрасная весенняя ночь, тёплая и наполненная ароматами. Из центральной части сада лились звуки музыки и доносились голоса, среди недавно распустившейся листвы деревьев мерцали светлячки.

Хайнэ вздрогнул, обнаружив на своём плече чужую руку.

— Я обещала исполнить твоё желание, — напомнила Даран.

Он кивнул, испытывая лёгкое разочарование.

Впрочем, кто сказал, что принцесса пройдёт именно здесь? Территория дворца огромна…

Верховная Жрица набросила на его плечи плотную накидку тёмно-синего цвета, запахнула её полы и накинула ему на голову капюшон.

— Зал будет полон учениц, тебя никто не заметит, — пообещала она. — Просто держись поближе к углу, и когда я подам тебе знак, выйдешь вслед за мной.

— А если со мной кто-нибудь заговорит? — испуганно спросил Хайнэ, спеша вслед за ней.

— Не заговорит, мы никогда не разговариваем друг с другом во время вечерней молитвы, — покачала головой Даран.

Они прошли через дворцовые павильоны каким-то длинным, запутанным путём и, наконец, снова оказались перед дверями Зала Посвящений.

Даран распахнула их, и сердце Хайнэ сначала подскочило, а потом провалилось куда-то вниз.

Фигуру Алай-Хо заливало фиолетовое свечение, божественное дерево — изумрудное и, сливаясь и перемешиваясь, цветные огни расходились во все углы зала, образуя светящийся контур гигантской восьмиконечной звезды.

Хайнэ позабыл о непристойных картинках, принцессе Таик и своём желании подкараулить её на дворцовой аллее.

— Просто стой здесь и, самое главное, не произноси ни слова, — шепнула Даран, подтолкнув его в угол.

Хайнэ кивнул, не отрывая взгляда от Алай-Хо.

Ему внезапно сделалось хорошо, как будто он после долгих скитаний попал, наконец, в то место, куда стремился, как будто он попал домой.

Девушки в точно таких же, как у него, накидках, некоторые в капюшонах, некоторые с непокрытой головой, стояли молча, но Хайнэ казалось, что они переговариваются на каком-то непонятном, неслышном ему языке — переговариваются с Алай-Хо, и его вдруг охватило отчаянное желание участвовать в этом разговоре тоже.

Ему стало больно в груди, и почти закончилось дыхание — внутри как будто что-то ширилось, разрасталось, рвалось наружу, но от этого, как ни странно, было хорошо, а не плохо.

«Прошу…» — бессильно взмолился он, сам не понимая, чего именно хочет.

А потом Верховная Жрица внезапно снова обратилась к нему, и Хайнэ ощутил это так, словно его грубо и бесцеремонно откуда-то вырывали, из полусна или видения или, вернее всего, из океана, в волны которого он погрузился — прямо на холодный воздух.

— Хайнэ, ты слышишь меня? — с беспокойством спрашивала Даран.

Он с трудом кивнул.

— Меня зовут в покои Светлейшей Госпожи. Подожди здесь, я вернусь и выведу тебя. Ты понял?

— Да, да, я понял, госпожа, — прошептал Хайнэ спокойным голосом.

Даран внимательно вгляделась в его лицо, потом кивнула и вышла из зала.

Мальчик снова возвратился взглядом к Алай-Хо.

«Если бы быть хоть немного поближе», — пронеслось у него в голове.

Он быстро огляделся вокруг себя и осторожно шагнул вперёд.

Никто не обращал на него ни малейшего внимания.

Хайнэ проскользнул в первые ряды и замер, глядя из-под капюшона на гигантские крылья Алай-Хо, казалось, источавшие снопы серебристо-лилового цвета.