Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

В тот момент, когда она удалялась, шелестя тканью накидок, Даран вдруг показалось, что темнота, царящая в обоих концах огромного коридора, начинает сгущаться, ползёт к ней, что тени обступают её так же, как обступили бессилие и усталость, несмотря на то, что в этот момент исполнилось самое сильное её желание.

Слова принцессы были разумны, сделка была взаимовыгодна и не то чтобы бесчестна.

Но тени ползли…

«Возможно, в этот момент я потеряла последнее, что ещё оставалось от моей души», — пронеслось в голове Верховной Жрицы.

Но она тут же переборола себя и усмехнулась этой мысли.

Слова. Всё это только слова.

«Как бы то ни было, я сделала это ради тебя», — подумала Даран, глядя куда-то вверх, туда, где высокие дворцовые своды терялись в зеленоватой мгле.

После этого она развернулась в сторону дверей, противоположных тем, в которые вышла принцесса, быстрым шагом пересекла коридор и потребовала себе экипаж.

К тому времени, когда луна осветила своим мерцающим светом безоблачное и беззвёздное небо, как будто нарисованное чёрной тушью, Верховная Жрица снова появилась в доме своей сестры.

Там было темно и холодно — все выходы в сад закрыты или занавешены тканью, все жаровни и большинство светильников потушены, чтобы не привлекать ещё больше огонь Подземного Мира к умирающему.

Запах особых благовоний, которыми обильно окуривали комнату тяжелобольного, висел в остальных помещениях лёгкой дымкой.

Запах горя, слёз и безнадёжности.

— Госпожа!.. — кто-то бросился к Даран в темноте, и она скорее поняла умом, чем догадалась по голосу: сестра. — Вы узнали о нашем несчастье, вы пришли!.. Есть ли какой-то способ помочь Хайнэ?

Верховная Жрица никогда не считала жалость полезным чувством, а сейчас, помимо этого, она была слишком опустошена для каких-либо эмоций.

— Я пришла не за этим, — отрезала она.

Сестра отпрянула, как от удара.

— Помочь ему невозможно, — так же жёстко продолжила Даран. — Думаю, это следствие совершённых ошибок. Пришло время расплачиваться.

— Госпожа, госпожа… — дыхание Ниси внезапно как будто оборвалось, а потом она проговорила каким-то странным тоном: — Разве это были мои ошибки, госпожа?!

Даран бы даже решила, что в голосе её младшей сестры прозвучал гнев, если бы она не знала, что Ниси гневаться не умеет.

— Мои тоже не окажутся безнаказанны, будь спокойна, — холодно пообещала она. — В своё время я расплачусь за всё.

Ниси как-то странно дёрнулась, а потом застыла на месте, чуть наклонив голову.

В темноте, окружавшей сестёр, лицо младшей казалось похожим на маску, на которой умелой рукой художника были изображены чувства — смирение и скорбь.

Даран решила, что, пожалуй, всё же переборщила с жестокостью, и заговорила о другом.

— Сегодня утром ты в очередной раз попросила меня о невозможном, — напомнила она. — Ты захотела себе в мужья простолюдина, и я позволила это, теперь ты хочешь простолюдина в сыновья, и я снова готова добиться для тебя соизволения. И после всего этого ты ещё меня упрекаешь? Тогда как ты даже не соизволила мне объяснить, откуда у тебя взялись это безумное желание и этот мальчишка-простолюдин.

Cегодня утром Верховная Жрица была порядочно зла на сестру за эту сумасшедшую просьбу и даже не думала о том, чтобы исполнить её, однако теперь она порадовалась, что не ответила резким отказом сразу же. Что ж, это будет сложно, но не невозможно, а после этого сестра как следует подумает, прежде чем сделать или сказать что-нибудь… неправильное.

— Я… встретила его в лесу и не смогла… — пробормотала Ниси, запинаясь. Брови её жалостно сошлись у переносицы, лицо отражало искреннее раскаяние. — Да, вы правы, госпожа. Во всём виновата я, это мои ошибки. Я благодарна за всё, что вы делаете для нас.

Даран не относилась к тем, кому униженное покаяние доставляет удовольствие, поэтому она снова переменила тему.

— Я забираю Иннин во дворец, — сказала она.

Ниси изумлённо вскинула голову.

— Как, госпожа? Разве вы переменили своё мнение? Я думала, вы…

— Я не отказывалась от неё, — возразила Даран. — Я не взяла её с собой сразу — по многим причинам. Можешь считать, что это было испытание. В каком настроении она находится сейчас?

Сестра помолчала.

— Я думаю, она смирилась, — наконец, тихо сказала она.

— Вот и прекрасно, — удовлетворённо отозвалась Даран.

Этот опыт будет полезен для будущей Верховной Жрицы.

Она поднялась на второй этаж, безошибочно нашла комнату Иннин, зашла в неё и притворила за собой двери.

— Собирайся, мы едем, — сказала самым будничным тоном.

Иннин зашевелилась в постели.

Даран впервые получила возможность — а, точнее, позволила себе — внимательно разглядеть её, изучить внешность. Глаза у девочки казались чуть светлее, чем у брата, скорее, тёмно-тёмно-серыми, чем чёрными, а кожа, наоборот, менее бледной. Тёмные волосы были такого же оттенка, как у Хайнэ, но у него они были тяжёлыми, густыми, совершенно прямыми и длиной до середины бедра, а у сестры падали волнами и сейчас, распущенные, даже не доставали ей до пояса.