Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

Тиэко погрустнел, но Иннин не была уверена, что дело в проигранном споре и истекающих из этого обязательствах. Щёки его были покрыты лёгким румянцем, а на Ниту он не смотрел, и в голову Иннин вдруг закралось подозрение: а, может быть, юноша влюблён в её сестру?

Тот вскочил на ноги и сложил руки на груди.

— Между прочим, с тобой мы тоже поспорили! — напомнил он, ухмыльнувшись. — И тебе будет куда сложнее выполнить условия этого спора, чем мне — моего с отцом!

— Посмотрим-посмотрим, — засмеялась Нита и, внезапно сделав шаг к Иннин, схватила её за руку и прошептала, наклонившись: — Мне нужно с тобой поговорить.

Иннин вздрогнула.

Хотела было отказаться: кто ей эта девушка? Никто. У неё больше нет ни сестёр, ни братьев, ни отца, ни матери, только ненавистная госпожа — но слова Тиэко внушили ей беспокойство. Уж не вляпалась ли Нита в какую-нибудь сомнительную авантюру?

— Ну и что это был за спор? — напрямую спросила Иннин, заходя с сестрой в её комнату. — Каковы были условия, и что ты поставила на кон, свою благосклонность?

— Нет, конечно! — возмутилась Нита. — Я не стану заводить отношений с тем, кто мне не нравится, даже на спор! И потом, ты разве не слышала о том, что мы придумали с Марик?

Она чуть покраснела.

Иннин слышала.

Вся столица говорила о том, что затеяли две самые красивые девушки в городе, Нита Санья и Марик Фурасаку: они дали обещание не заводить любовных отношений до тех пор, пока кто-либо из мужчин не поразит их какими-то особенными талантами, или ещё чем-то.

Что касается Марик, то с ней всё было понятно: количество её бывших возлюбленных давно перевалило за несколько десятков, она пресытилась любовными отношениями и жаждала чего-то нового.

Однако Нита была на пять лет младше, и, судя по всему, до сих пор не имела никакого любовного опыта. Почему она поддержала эту затею, лишая себя возможности познать всё то, что давно было испробовано её старшей и более опытной подругой, которой Нита во всём подражала, оставалось для её сестры загадкой.

«А, впрочем, что я понимаю в любовных отношениях, — осадила себя Иннин. — У меня их не было и не будет».

— Я всё ещё жду твоего ответа, — напомнила она сестре. — Что это был за спор?

Нита какое-то время молчала, а потом, вдруг решившись, выпалила:

— Я слышала о том, что принцесса собирает знатных юношей и девушек столицы для того, чтобы представить их своему будущему супругу! Из них он выберет тех, кто будет прислуживать ему после свадьбы… Помоги мне попасть в их число!

Иннин с удивлением посмотрела на сестру.

Да, это было правдой: меньше, чем через месяц, в первый день второго месяца Ветра, должны были начинаться свадебные церемонии, освящавшие союз принцессы Таик с её женихом-чужеземцем, красивее которого, как говорили, не было ни одного мужчины ни в столице, ни во всём Астанисе. Этой свадьбы ждали без малого семь лет: все мало-мальски знатные матери в стране, у которых были сыновья подходящего возраста, надолго обосновались в столице, подыскивая возможность представить своих отпрысков принцессе.

Однако та отвергала одного кандидата за другим, и Императрица-мать ей в этом не препятствовала…

Чужие языки однажды подсказали Иннин: мужем принцессы должен был стать Хайнэ Санья.

Вся кровь как будто застыла у  Иннин в жилах: она поняла, почему в тот раз,  почти восемь лет назад, Верховная Жрица взяла во дворец не её, а брата. Поняла — но не простила госпоже, ни того случая, ни всех других.

А Хайнэ… это имя до самой ночи гулким болезненным эхом отдавалось в груди, однако наутро Иннин снова забыла о том, что у неё где-то есть брат, который мог бы стать мужем будущей Императрицы, но не стал.

Что касается принцессы Таик, то никто точно не знал, что именно произошло, но однажды она села на корабль вместе с Верховной Жрицей и отплыла в неизвестном направлении, а через месяц вернулась и объявила о свадьбе.

Говорили, что жених, которого она привезла с собой, красив, как бог — как возлюбленный Богини.

Никто не видел его лица — по существующей традиции оно было скрыто под маской до самого последнего дня свадебных церемоний — однако слухи летели из дворца быстрее, чем листья с деревьев поздней осенью, и юношу-чужеземца, чьё настоящее имя не могли не выговорить, ни запомнить, называли не иначе как Онхонто — от «онхонт», прекрасный.

Говорили, что сама принцесса называет его так.

Говорили, что она — гордая, высокомерная Таик, которая семь лет не признавала ни одного из мужчин в стране достойным себя и своих будущих детей — старается угадать каждое его желание и окружает его самыми красивыми вещами и самыми интересными собеседниками.

Иннин не знала, так ли это. Будущий супруг принцессы мог пройти через Великие Ворота лишь в день начала свадебных церемоний, и о том, где он жил сейчас, были осведомлены лишь немногие.

Верховная Жрица входила в их число, но Иннин не собиралась ни о чём её спрашивать.

— Я ведь не прошу тебя устроить, чтобы Онхонто выбрал меня, — голос сестры отвлёк её от мыслей. — Просто помоги мне попасть в число приглашённых! Ну пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста!