«Пророк» оставляет следы

— Наконец-то. Думаю, господин Вольф, вам ничего объяснять не нужно. Мы деловые люди. Сейчас при мне вы подробно напишете все, что может принести пользу вашему сыну. И отдельно небольшое письмо брату. Ну, что вы живы и здоровы, живете безбедно, страдаете ностальгией. Я знаю, вы, русские, сентиментальны. Надо подумать о сувенирах, пусть это будут, допустим, хорошие швейцарские часы. Об этом, естественно, позабочусь я. Для вас у меня тоже приятный сюрприз. Своеобразный гонорар за помощь. Если наша дружба будет иметь деловое продолжение, такие сюрпризы будут повторяться. А теперь, — Браун посмотрел на часы, — как это у вас: где обедал, туда и ужинать пришел. Да?

— Не совсем так, но в принципе верно.

— Нет, нет! Благодарю за гостеприимство. У меня дела.

Проводив мистера Брауна, Вольф-старший обнял сына за плечи и увлек к себе.

— Итак, тебя, Володя, ждут большие испытания. Ты выбрал нелегкий, но священный для нас путь борьбы с большевизмом. Ты знаешь мое отношение…

— Знаю, отец. И не нужно даже высокопарных фраз. Ведь ты трезвый человек и давно благословил меня.

— Мне отрадно это слышать. Я всегда радовался твоим успехам и взглядам на вещи. Ты умен… Нет, нет, не протестуй, я не переоцениваю сына. Ты достаточно хорошо образован и, полагаю, неплохо подготовлен к встрече с противником. Но будь осторожен. Лишняя перестраховка никогда не помешает. Она просто не может быть лишней, сынок. Успех, а следовательно, и деньги тебе принесет лишь результативная работа.

Иван Константинович сделал паузу, выжидая, что ответит сын, но тот молчал. Тогда Вольф-старший продолжил:

— Я помогу тебе на первых порах, Володя. Да, да, именно я. Мы с мистером Брауном побеседовали довольно откровенно, и он мне весьма пришелся по душе. Современен, категоричен, с острым тренированным умом. Так вот. Было у меня там, в России, два верных человека. Один твой дядя, Василий Константинович. Я тебе о нем ничего не говорил. Теперь пришло время. К сожалению, твой американец каким-то образом узнал о нем. Но так или иначе дядя в твоем активе. Другой человек был моим личным агентом. Больше того, другом. Только поэтому я не поддался на настойчивые просьбы Брауна и всех, кто был раньше, и не отдал его им. Он хорошо послужил мне. Надеюсь, послужит и тебе. Где он, что собой представляет и как с ним связаться, я подробно объясню. Но прошу тебя, зря не рискуй его головой. Он и дядя Василий — единственные там люди, на которых ты можешь положиться.

Беседа отца и сына закончилась далеко за полночь…

5

В Эвери Брауна ждали приятные новости. Его московский «корреспондент» настолько расторопно выполнил задание, что акцию «Миссия Януса», так он мысленно зашифровал комбинацию по засылке Вольфа в Советский Союз, можно было начинать хоть сейчас.

Он снял трубку и попросил срочно дать ему Стокгольм. Сделав указания о пересылке необходимой ему корреспонденции, Браун зашел к генералу Пальмерстону, чтобы проинформировать шефа о предпринятых шагах.

— Мне жаль расставаться с вами, Джон, но сейчас вы полностью переключаетесь на новое дело. Я сам рекомендовал вас Кейли. Выражаясь языком «золотых галунов», вы отправляетесь на передовую линию огня психологической войны. Той войны, которая ведется перед обычной войной, в ходе ее и после прекращения военных действий… На разных этапах эта война называлась по-разному: «война умов», «интеллектуальная война», «психологическая война». Будьте терпеливы. Успехи или неудачи здесь выясняются не сразу, а после проведения соответствующих операций. Иногда незначительный успех может быть решающим, а неудача, хотя и мало заметная, — вызвать гибельные последствия. Пусть это прописные истины, но помните о них, мой друг. Желаю успеха!

Сутки спустя Браун принимал Хааса. Тот приехал к нему и с огорчением доложил о крупной неудаче — провале своего эмиссара. Русские в специальной телевизионной передаче не только рассказали о деятельности миссии, но и показали изъятую литературу, тайники, оборудованные в микроавтобусе.

— Пленку с телеэкрана в Москве сделал приятель, сотрудник нашего посольства, — сказал Хаас. — Вот ролик. Если хотите, можете прокрутить.

— Слышал, что изъяли у вас немало?

— 10 800 экземпляров разных изданий. Обидно.

— Я слышал, русские собирают макулатуру, а потом обменивают ее на художественные книги. Так вот вы, Зигфрид, вправе потребовать у них выслать вам библиотечку атеиста, — съязвил Браун.

Хаас принял «шпильку» Брауна как должное. Кисло улыбнулся.

— Не отчаивайтесь, Зигфрид. Пусть это будет самая большая неудача в вашей жизни. Будем наверстывать упущенное. Вольф-младший вначале у меня не вызывал эмоций. Херувимчик. А потом я подумал, что его можно переправить в Россию вполне легально.

— То есть?

— Он очень женствен, строен, подтянут… А лицо… Почти не видно, что оно знает бритву.

— Понял! — приподнялся со стула Хаас. Возбужденно заходил по комнате. — Черт знает, может, это действительно блестяще? Он сбреет усики, изменит походку, научится носить платье, лучше и проще даже брючный костюм… Туристическая поездка на машине с богатым дядюшкой… Так?

— Так.