«Пророк» оставляет следы

— Ну, и схемы вполне достаточно. Вам придется на несколько дней вылететь в Штаты, майор. Там и получите все необходимые инструкции! Нам предстоит активизировать деятельность одной религиозной евангелистской организации, играющей некоторую роль в идеологической борьбе против Советов. Собирайтесь и загляните ко мне часика через три.

2

— Внимание, джентльмены, внимание! У микрофона ваш штурман майор Дрейк. Командир корабля подполковник Раск решил сделать вам небольшой сюрприз: по договоренности с диспетчером аэропорта Дж. Кеннеди нам предоставлен коридор, параллельный побережью. Через пять-семь минут справа по курсу вы сможете полюбоваться панорамой Нью-Йорка. Приятных впечатлений. — Голос говорившего смолк.

Только что проснувшись, Клейтон, как и многие пассажиры этого воздушного гиганта, обслуживающего важных чиновников НАТО, потянулся к иллюминатору.

С небольшой относительно высоты, освещенный солнцем, город открывался многоцветной картиной. Темно-голубая синь океана в прибрежной полосе обретала бледно-серые тона. Хорошо просматривались плавные изгибы рек Ист-Ривер и Гудзон. Манхэттен, отделенный от материковой части Нью-Йорка тоненькой нитью канала, напоминал огромного ежа, чьи иглы-причалы далеко вдавались в море. Виднелась паутина мостов. Тут и гигантский Триборо, ажурный Хелл-Гейт, Бруклинский мост, мост Джорджа Вашингтона — гордость американцев, без промежуточных опор, висящий на крученных из стальной проволоки канатах. Крошечным гномиком, поставленным на островок Свобода, промелькнула статуя Свободы — дар Французской Республики Северо-Американским Соединенным Штатам. Жемчужной белизной, обрамленной изумрудной зеленью, сияли пески пляжей.

Клейтон откинулся назад в кресло, закрыл глаза и, улыбаясь, просидел так до тех пор, пока колеса машины не коснулись бетонной спины Вашингтонского аэропорта.

В аэропорту на условленном месте его ждал автомобиль. Машина сразу рванулась с места. Широкая автострада и все вокруг было хорошо знакомо майору. Скорость не позволяла прочесть надписи на указателе, но он и так помнил их. «Фотографировать запрещено» или «К научно-исследовательской станции». Последняя всегда умиляла его и вызывала улыбку: в любом путеводителе по Вашингтону можно было найти такие строчки:

«…в двадцати минутах езды от Вашингтона, рядом с местечком Лэнгли, расположенным на южном берегу реки Потомак штата Вирджиния, стоит огромное, похожее на корабль здание, — это штаб-квартира Центрального разведывательного управления»[2].

Машина мягко остановилась. В узкой железобетонной проходной вахтер в униформе долго исследовал удостоверение Клейтона. Потом кивнул: «Идите». Майор миновал застывших часовых.

В ожидании лифта перечитал давно знакомое ему изречение, выбитое на мраморной доске:

«…И познаете истину, и истина сделает вас свободными»

(Евангелие от Иоанна, глава VIII, стих 32).

Как только он переступил порог приемной и назвал свою фамилию, его тут же пригласили в кабинет. У широкого, во всю стену, окна стоял человек в сером костюме. Кейли — узнал Клейтон того, чья фамилия была названа генералом Пальмерстоном перед отлетом в Вашингтон. Он несколько раз видел Кейли, когда тот приезжал в Европу и бывал у Пальмерстона, но полагал, что тот вряд ли запомнил его.

— Майор Клейтон?

— Так точно, сэр.

— Мы ранее с вами встречались?

— Да, сэр. Полтора года тому назад, когда вы посещали генерала Пальмерстона в Европе.

— То-то, я смотрю, мне чем-то знакомо ваше лицо. Садитесь, майор.

— Спасибо, сэр.

— Приглашая вас сюда, мы имели намерение дать вам довольно деликатное поручение. Нужно установить деловой контакт с руководителями Среднеевропейского и Восточноевропейского бюро «Свидетелей Иеговы»[3], — продолжал Кейли. — Во многих странах деятельность иеговистов запрещена. Последний, мягко говоря, срыв произошел в Банги[4], о чем раструбила пресса. И ЦРУ при этом выглядело, увы, неприглядно. Вот почему я еще раз говорю о том, что дело, которое вам поручается, весьма деликатное. Но «Свидетели Иеговы» — это, так сказать, ступенька к главной задаче.