Пророк (СИ)

Не вопрос – уверенность. Она никогда не сомневалась, что именно он встанет на след похищенного боярина.

– Кажется, да.

– Что-то не так?

– Всё не так, Руза. Всё не так.

– Ох… Он мёртв?

– Лучше бы ему было умереть.

– Какие вы, мужики, категоричные! – она шутливо ударила его в грудь. – Умер – это конец. А пока не умер – ничего ещё не кончено.

– Вот я и говорю – лучше бы умер.

– Ох! Иди. Позвони, скажешь куда еду принести, если задержишься.

– Я у князя буду, думаешь, меня там не покормят?

– Вот именно там и не покормят. Иди.

Чёрная “Ладога” подъехала к дому, едва Алмаз вышел на улицу. Татарин сел на заднее сидение, прижав в груди сумку с ноутбуком, словно она была защитой от всего на свете. На душе после короткого разговора с женой слегка распогодилось, но всё ещё было мерзко. Предательство Антошина не было чем-то выдающимся – аристократы, бывало, меняли хозяев, как, впрочем, и обычные люди. Но Алмаз почему-то считал, что Игорь так поступить никак не мог. Кто угодно, но не он.

– Велено торопиться, – бросил водитель, почти невидимый в темноте салона. – Пристегнитесь. На всякий случай.

И дождавшись, пока пассажир послушно щёлкнет фиксатором ремня безопасности, рванул с места. Татарина вдавило в спинку дивана.

Спустя семь минут он уже входил в резиденцию князя. Предупреждённая охрана пропустила его без вопросов, а на лестнице уже поджидал один из референтов Пояркова. По голосу – не тот, с которым он говорил по телефону.

– Идите за мной, господин Юсупов, – кивнул он. – Князь приказал сразу проводить вас к нему.

Ещё минута плутаний по дворцовым коридорам, и они оказались в святая святых резиденции – рабочем кабинете владетеля. По пути Алмаз заметил, что, несмотря на ночную пору, в здании спать никто не планировал. Коридоры были ярко освещены, по ним с деловитым видом двигались люди – весть о находке татарина задала им всем работы.

В кабинете его встретили сам Поярков, воевода Евсеев и Гротов – бывший начальник Алмаза, а ныне дворцовый специалист по сетевой безопасности. Последние двое успели приветствовать вошедшего кивками, а князь с ходу спросил:

– Что сам думаешь?

Новость с портала и фотографию он уже изучил и теперь ждал мнения того, кто обнаружил след.

Князь мог сколько угодно игнорировать правила, а вот татарин этого себе позволить не мог. Поэтому прежде чем отвечать, он коротко поклонился.

– Не подделка.

– Я уже проверил на сей счёт, – подтвердил Гротов.

– Предал, выходит, крысеныш!

– Это самый очевидный вывод, – когда Поярков зло зыркнул в его сторону, Алмаз не сразу решился закончить реплику. Но собрался и всё же выдал. – Но это не значит, что он верный.

Стало страшно. Разгневанный владыка, поднятый среди ночи известием о находке племянника, сменившего, судя по всему, сторону, мог едва заметным жестом заставить любого замолчать навсегда.

– Я согласен с Алмазом, – неожиданно поддержал его Евсеев.

Пылающий взор князя переместился на воеводу и татарин облегчённо выдохнул.

– Поясни.

– Зачем ему вообще было появляться там, где его могли сфотографировать? На мой взгляд, это послание.

– И какой же смысл в него заложен?

– Буквально – я жив.

– Бред. Скорее уж, я жив, сменил сторону и ты до меня не дотянёшься!

Юсупов не мог похвастаться тем, что знает Пояркова, но ему показалось, что накал в голосе владетеля пошёл на спад. Он всё ещё злился, но все же не так, как минутой раньше. Уже раздумывал над вариантами. Что вовсе не значило, будто угроза для мелких сошек, вроде него, Алмаза, миновала.

– Со всем уважением, Николай Олегович, но это вы напрасно на Игоря. Суицидальных наклонностей за ним никогда не имелось. У прежнего, разве что. – как-то не очень понятно закончил Евсеев. – Должен же он понимать, что иуды, сколько бы не скрывались и сколь мощной поддержкой не пользовались, долго не живут.

Князь на миг задумался, но, судя по лицу, и этот аргумент Евсеева его не впечатлил.

– То есть, Фёдор Андреевич, ты хочешь сказать, что этот… Что Игорь сумел втереться в доверие к своим похитителям настолько, что те дали ему возможность посещать театры?

– Как версия, княже.

Алмаз тоже об этом думал. Не в таких формулировках, скорее подсознательно отказываясь принимать версию предательства.

– Что же он такого для них сделал, чтобы обрести подобное доверие? Я вот навскидку не могу ничего такого придумать. Разве что – работать на них согласился.

Воевода пожал плечами, совершенно не впечатленный раздражённым тоном князя. То ли знал его лучше, то ли были у него какие-то мысли на сей счет.

– Он изворотливый, вы же сами говорили.

– Уж это – с избытком! – внезапно согласился Поярков и неожиданно ухмыльнулся. Уже совсем не зло, а будто вспомнив что-то очень забавное и не лишенное приятности. Так родители вспоминают выходки детей, уж в чём в чём, а в этом татарин разбирался. Конечно, князь мог вспомнить шалость сына, принесшую убытков на тысячи рублей, но заставляющую сердце отца биться гордо и радостно. Но в контексте беседы…

– Так может?… – Евсеев вскинул брови в вопросе.