Пророк (СИ)

Жаркое солнце скатывалось к горизонту. Микаш удалялся от поля брани, к лесу, что густо устилал круглые волны пригорков. Здесь царила тишина в ожидании, когда на освобождённую землю вернутся птицы и звери. Неспокойно, словно эта победа ничего не значит перед лицом другого врага, во стократ более коварного. Того, кто незаметно пробирается под кожу и выедает сердцевину, искажая мораль и отравляя помыслы родственной враждой, когда брат вонзает меч в спину брата. Не из-за денег, власти или даже жажды жизни и любви — из всепоглощающей ненависти, лихорадочного желания уничтожить мир, не почему-то, а просто… чтобы всем было одинаково плохо. Справедливость сумасшедшего бога.

— Пс-с-с, ты — он? — позвали из ниоткуда.

Микаш встряхнул головой, отгоняя наваждение. Тени причудливо расчерчивали землю.

— Нет, ты другой — палач в белом. Позови его! — не унимался голос, высокий, будто детский, но со скрежещущими недобрыми нотками.

Микаш оглядывался по сторонам: за стволы деревьев, за кусты, в овраги и ямы. Пусто. Только тени шептались, путаясь в клочьях наползающего тумана, да стонал ветер.

— Кого? Демоны ты или человек, выходи, не таись, как тать в ночи! — нараспев произнёс Микаш проявляющий сокрытое заговор.

— Наклонись, не празднуй труса. Вы уже всех порезали, кто мог сопротивляться.

Доверять голосу — опрометчиво, но любопытство пересилило. Ведь именно за этим он сюда шёл, именно это искал. Микаш согнулся в пояснице. Век коснулись мозолистые пальцы, намазанные чем-то едким. Глаза застила пелена слёз. Лишь смахнув её, Микаш прозрел. Перед ним стоял маленький цверг. Ростом он едва доходил Микашу до пояса. Тело покрыто толстой бурой шерстью, только ладони и лицо от носа до ушей и глаз лысое.

Цверги — редкие и хитрые твари, людям показываются тогда, когда уверены, что смогут что-то для себя выгадать. Микаш их знал только по историям Лайсве. Один — не опасен, но могут быть и другие, такие же невидимые. Микаш потянулся за мечом.

— Тише-тише, где ж твоя благодарность? Я пришёл с миром. Или вы, верзилы небесные, все такие невежи?

— Говори, что нужно, и я подумаю, убить тебя быстро или отвести в лагерь на допрос.

— Уймись, мир ещё не пал к твоим ногам. Мне нужен ваш король. Позови его!

— Мы — рыцари ордена Сумеречников, люди Безликого. У нас нет короля.

— Да какая, к поганым духам, разница, как называется тот, кто у вас главный? Король он и есть король, пускай даже без короны. Цвергам Ланжу есть что предложить в откуп за мир на наших землях. Пускай приходит один в пещеру Димдима под горой, где живут медведи, на левом берегу лесной реки Гимеи.

Некоронованный король Сумеречников — так Гэвина часто называли за глаза. Микаш усмехнулся:

— Он устал и не будет разговаривать со вшивыми демонами в их логове.

— Тут не тебе решать, как ты не решал ничего в своей жизни. Ступай и передай ему моё слово. Решение — всегда за Синеглазым.

— Нет! Если он пойдёт, то только со мной. И это моё решение! — он шумно выдохнул. На этот раз точно не отступится!

— Будь по-твоему, раз твоё единственное желание — следовать его стезёй. Но больше — никого, иначе врата Димдима не откроются.

Микаш кивнул. Цверг растворился в густеющих сумерках. Нужно было спешить в лагерь. Как бы не хватились и не послали кого на поиски — вот стыдно будет.

Вернулся он, когда совсем стемнело. Вовсю праздновали победу. Жгли костры пьяные компании, выкрикивали тосты, слонялись друг с другом в обнимку, даже пританцовывали. Чуть позже будет прощание с павшими, а потом, как отдохнут, придётся убирать мёртвых демонов подальше от леса и сжигать. Всё, что было живо, должно вернуться в землю пеплом. Так говорилось в Кодексе.

Едва миновав прикорнувших на посту часовых, Микаш столкнулся с пьяным Вильгельмом. Была у высокородного неприятная особенность: с каждой кружкой эля его глаза становились всё шальней, а то, что трезвым было прикрыто показным благородством, прорывалось наружу случайными словами или жестами. Микаш поприветствовал его и попытался уйти, но Вильгельм ухватил его за локоть.

— Почему не празднуешь? Ах, да, тебе же нечего праздновать! Все награды получил полоумный старик, за которым ты ночные горшки выносил?

Опять на драку нарывался. Придумал бы что-нибудь новое — однообразные оскорбления уже приелись.

— Извини, нет времени на разговоры. Срочное донесение маршалу.

— Думаешь, он выхлопочет тебе почести, которые ты не получишь от нас, простых смертных? — оскалился Вильгельм. — Не даст он тебе ничего! Пару лет, и точно в отставку пойдёт. А ты без друзей и связей никому не нужным окажешься. Даже рядовым в самое распоследнее звено не возьмут. Уж я прослежу!

— Значит, за оставшееся время я должен сделать всё и даже больше, чтобы послужить моему маршалу и ордену. А теперь извини, время. Время не терпит!

Микаш вырвал руку и размашисто зашагал к шатру Гэвина. Вильгельм бросил ему в спину:

— Идиот!