Пророк смерти

Он зажег свечу, которая озарила все происходящее в темной ванной комнате соответствующим праздничным светом. Вообще-то у него было достаточно времени, и он бы еще долго с удовольствием рассматривал ее. Но голос напомнил, что не нужно без необходимости продлять ее мучения. Поэтому он послушался приказа и продолжил. Привел приговор в исполнение и опустил ее голову под воду. Ее лицо находилось в нескольких сантиметрах от спасительного вдоха. Вновь и вновь его охватывало до сих пор незнакомое ему возвышенное чувство. Была ли это власть, которую он сейчас олицетворял? Власть над жизнью другого человека. Он наклонил голову, внимательно рассматривая жертву. Она дергалась, дрыгала ногами – это все, что позволял кокон из веревки, которой он обмотал жертву. Он почувствовал последнее сопротивление головы, которой она с силой упиралась в его ладонь, беспощадно удерживающую ее под водой. Через две минуты все закончилось. Она больше не могла подавлять дыхательный рефлекс и втянула воду в легкие. До этого он прочитал о смерти в результате утопления. Боль должна быть невыносимой. Потом жизнь выскользнула из ее все еще открытых глаз.

Он видел, как отлетела ее душа. Черная как вороново крыло. Он восстановил порядок, наказав ее. Но не избавил от грехов. Такое не в его власти.

Все-таки как странно. Лишь сейчас, когда собственная жизнь подходила к концу, это задание придало смысл его до сих пор бесполезному существованию. Его путь был ясен, план идеален. Он ни в чем не сомневался. Ему позволено служить. Это честь.

Сначала люди сочтут его деяние поступком сумасшедшего. Но он не псих. Это другие самовлюбленные нарциссы забыли, что такое настоящие ценности. Но со временем многие поймут его послание и признают, как важен был этот вклад в создание лучшего мира. И маленький мальчик тоже осознает, что его мать сама виновата в такой судьбе. А она будет не единственной, кого он покарает.

Глава 2

Сначала звонок казался далеким и приглушенным. Но раздражающий звук все глубже проникал в его подсознание и наконец окончательно разбудил. В первый момент Бен не понимал, где находится. Осторожно пошарил рукой вокруг и определил, что лежит на матрасе. Приоткрыл глаза. Яркий дневной свет резанул по сетчатке. Потом он распознал размытые очертания своей маленькой однокомнатной квартирки. Все это время телефон не унимался.

Нестерпимая стучащая и сверлящая боль под черепом сводила с ума. Он чувствовал себя прескверно. Со стоном поднялся с кровати. В этот момент его взгляд упал на дисплей радиобудильника на ночном столике. Когда по ночам он, весь в поту, просыпался из-за очередного кошмара и панический страх охватывал каждую клетку его тела, красные светящиеся электронные цифры казались ему гримасой дьявола, который алчно сверкал глазами.

Половина двенадцатого – непривычное время для подъема. Обычно он так долго не спит. Во сколько бы он ни ложился и сколько бы бессонных часов ни проводил в постели, он просыпался самое позднее между семью и восемью утра. Направляясь неуверенной походкой к столу, на котором лежал телефон, он задавался вопросом, почему жалюзи не опущены, как обычно, на ночь. Затем его взгляд упал на разложенные рядом с телефоном бумаги. И в тот же миг вспомнил все, что произошло накануне вечером. Ему резко подурнело.

После работы он нашел в своем почтовом ящике конверт с бумагами по разводу. Значит, дело все-таки дошло до этого. Вопреки своим угрозам Николь осталась с ним после его возвращения из Африки. Эфиопские события тяготили всю семью, и Николь была рядом и поддерживала его. Но она также потребовала, чтобы он начал терапию, как посоветовал ему домашний доктор. Однако Бен пытался забыть все случившееся и продолжать жить, как будто ничего не было. Хотя ночные кошмары, в которых он снова оказывался перед Кевином Маршаллом, посещали все чаще, а чувство вины – вины за его убийство – с каждым днем становилось все сильнее. К тому же он все больше уставал от повседневности и раздраженно реагировал на вопросы о здоровье, как домашних, так и сослуживцев. Он еще сильнее стал упрекать себя, когда узнал, что Лизу в школе третируют, потому что в глазах одноклассников ее отец был убийцей. Лиза тяжело переживала ситуацию, но Бен не мог осуждать ни дочь, ни ее школьных товарищей. Они еще дети, а он и сам не знал, был ли убийцей или нет, хотя Николь и его врач постоянно твердили, что он не должен корить себя.