Пророк смерти

– Нам нужно срочно найти Михаэля. Подумайте! Где он может быть? У него есть друзья, у которых он мог бы остановиться? Кто еще может знать о его местонахождении? – спросил Бен громко и лишь затем понял, что отреагировал чересчур эмоционально. Сердитым взглядом Сара велела ему снова сесть, но Бен не мог. Панический страх охватил каждую клетку его тела. Страх, который до этого удавалось сдерживать. Но теперь плотину прорвало, и он уже ничего не мог сделать.

Директор раздраженно посмотрел на Сару.

– Тогда нам нужно взглянуть на старую комнату Михаэля, и наверняка вы можете дать нам его фотографию, – произнесла Сара особенно дружелюбным и спокойным тоном.

Монах поднял брови, сложил руки в замок и постучал большими пальцами друг о друга, словно взвешивал свой ответ.

– Сожалею, – ответил он затем и бросил на них ледяной взгляд. – Комната Михаэля уже занята. Могу заверить вас, что после его выезда помещение было пустым и там не осталось ничего, что могло бы помочь вам. Должен заметить, что вам необходим ордер на обыск, которого у вас нет, иначе вы бы уже предъявили его. Кроме того, вы не назвали мне еще ни одной убедительной причины, почему подозреваете в убийстве именно Михаэля. У вас есть какие-то доказательства?

Этот вопрос одинаково сильно ударил как по Бену, так и по Саре. Доказательств у них не было, только предположения.

– Как насчет фотографии? – уточнила Сара.

Директор развел руками:

– Интернат не располагает фотографиями Михаэля Рубиша.

– Но это просто невозможно. Должны же быть классные фотографии, годовые книги или снимки с каких-либо праздников, – возразил Бен. На этот раз его голос звучал спокойно и уверенно.

Дёрр прочистил горло. Бен не мог избавиться от ощущения, что директор просто не хочет им помочь. Это начинало выводить его из себя.

– Как вы наверняка знаете, людей обычно можно фотографировать только с их разрешения. Марлен Рубиш настрого запретила интернату фотографировать ее внука. Как опекун она имеет на это полное право. После наступления совершеннолетия Михаэль также не дал своего согласия. И Михаэль не единственный. Наши ученики воспитываются в большой строгости. Они не придают значения мирским делам. Вы также вряд ли найдете фотографию хоть одного из наших учеников в Интернете. Наше преимущество, что мы интенсивно и достаточно рано просвещаем о рисках этого носителя информации и пользуемся поддержкой родителей.

Бена начинало тошнить. Он не сможет долго выносить властную манеру Дёрра и его лекцию о консервативном католическом воспитании. Но настоятель был прав: по дороге сюда Бен попытался со смартфона Сары найти в Интернете информацию о Михаэле Рубише и его фото. Не тут-то было. Его словно не существовало. Бен вспомнил о папке, которую собрала семья Браун. Там тоже не было фотографии, как и в документах следствия, что, впрочем, нормально. Рубиша допрашивали всего лишь как свидетеля, а не как подозреваемого. Михаэль Рубиш был словно призрак. Это подходило человеку, который уже давно планировал убийство.

– А что с его друзьями? Я хотела бы попросить вас вызвать их сюда, чтобы мы могли с ними поговорить, – сказала Сара.

– Михаэль был одиночкой. Достаточно спокойный и очень замкнутый. Слова нужно было из него по-настоящему вытягивать. У него есть несколько друзей. Однако это все молодые люди его года выпуска, и в интернате уже никого из них нет. Но я могу найти для вас их адреса.

– Да, пожалуйста, – отозвалась Сара.

Проклятье, как все долго тянется, подумал Бен. Чтобы отвлечься, он принялся рассматривать картины в рамах, висевшие за ним на стене. Это были портреты предков бывших директоров интерната и настоятелей монастыря. Бен узнал предшественников Дёрра тех лет, когда сам здесь учился. На боковой стене висели еще портреты, выполненные маслом. На третьем изображении у Бена перехватило дыхание. Он уставился на портрет Хайнриха фон Хоенлоэ, отца Виктора, а портрет Виктора висел тут же рядом. Над двенадцатью картинами красовалась надпись золотыми буквами: «Благородным добродетелям во славу».

Бен снова сел рядом с Сарой. Его накрыло волной отчаяния. Теперь настоятель в свою очередь задал вопрос:

– Почему вы вообще решили, что найдете вашего убийцу именно здесь?

Сара помедлила несколько секунд с ответом, потом сказала:

– К сожалению, мы не можем разглашать никаких деталей, но предполагаем, что за убийствами стоят религиозные мотивы.

На этих словах Якоб Дёрр подался вперед и оперся локтями о стол.

– А так как у нашего монастыря репутация учреждения, где приветствуют строгое католическое воспитание, вы сразу же подозреваете одного из наших бывших учеников.

Сара выдержала его взгляд.

– Конечно нет. Мы отрабатываем и другие версии. Но один из следов ведет к вашему монастырскому интернату. Мы просто делаем свою работу, и речь идет о человеческих жизнях. Поэтому будет уместно, если вы нам сейчас поможете.

Якоб Дёрр снова несколько расслабился.