Пророк в своем Отечестве (Ф И Тютчев и история России)

В письме к жене от 18 августа 1866 года поэт отнес Горчакова к тем людям, которым "не только недостает энергии желать, но они даже не знают, чего они бы должны были желать". И Тютчев постоянно стремится как бы вложить, вдохнуть в Горчакова и других руководителей страны конкретные политические "желания"...

Мы знаем, что с самого момента назначения Горчакова на пост министра иностранных дел - то есть с 15 апреля 1856 года - Тютчев стал его ближайшим сподвижником; уже 18 апреля поэт имел беседу с новым министром. В продолжение последующих семнадцати лет он постоянно, чуть ли не каждую неделю (за исключением времени отпусков), встречается с Горчаковым - и чаще всего в неофициальной обстановке. Само по себе это свидетельствует, что поэт так или иначе участвовал в выработке направления внешней политики. И на многих этапах исторического развития конца 50-х - начала 70-х годов Тютчев с глубоким удовлетворением, подчас даже восхищением оценивал дипломатические акции Горчакова, видя в них осуществление своей собственной политической программы. Об этом ясно говорят, в частности, пять стихотворений поэта, обращенных к Горчакову в 1865 1871 годах.

Но, как уже говорилось, министр нередко сдавал свои позиции, что вызывало в Тютчеве чувство горечи или даже прямого негодования. Так, 8 февраля 1867 года поэт в письме к Анне характеризует "положение бедного князя Горчакова. Вопреки его добрым побуждениям, антирусские силы... постоянно подталкивают его действовать в обратном направлении. А нейтрализуют действие этих сил только я да Катакази". (Речь идет об обрусевшем греке, видном дипломате; этот единомышленник Тютчева в 1869 году стал русским послом в США.) Утверждая, что "только я да Катакази" нейтрализуют действие антирусских сил, Тютчев имел в виду, несомненно, обстановку внутри Министерства иностранных дел. Если же говорить о русском обществе в целом, поэт сумел так или иначе сплотить вокруг себя немало сподвижников. Одним из наиболее деятельных был Иван Аксаков, издававший газеты "День", "Москва", "Москвич". Тютчев постоянно побуждал его к воздействию на Горчакова.

Так, в письме от 23 сентября 1867 года, сообщая Ивану Аксакову неофициальные сведения о новом дипломатическом шаге Горчакова, Тютчев как бы дает прямое "указание": "Я сообщаю вам эти подробности отнюдь нс для того, чтобы они были переданы потомству... Вот что, я думаю, было бы возможно и даже полезно: в исчерпывающей статье о положении данного момента указать на шаг, подобный только что предпринятому, как на desideratum*, подсказываемое достоинством и интересами России, и по этому поводу было бы только справедливо высказать сочувствие обычно национальным побуждениям политики Горчакова, стараясь при этом не слишком выдвигать его вперед в ущерб Императору и т. д" и т. a" и т. д.".

Иван Аксаков тут же изложил все это в виде передовой статьи своей газеты "Москва". 2 октября Тютчев писал ему: "Ваша (по основному смыслу тютчевская** - В.К.) превосходная передовая статья от 30 сентября ?141 принята была здесь с большим сочувствием и признательностью... Еще раз я имел случай убедиться, какое значение приобрело у нас слово печати..."

Тютчев постоянно дает такого рода "инструкции" Ивану Аксакову, не забывая при этом и о своего рода дипломатии по отношению к нему самому. Дабы Аксаков не мог испытать уколов самолюбия в связи с тем, что он попросту пересказывает в своих внешнеполитических статьях мысли и даже cтилистические обороты Тютчева, поэт не раз в письмах супруге Аксакова, то есть своей дочери Анне, как бы обосновывает свое право давать "указания": "Я нахожусь в центре событий и вижу их с близкого расстояния" (17 марта 1867 года), или позднее: "Скажи своему мужу, что я прошу его серьезно отнестись к некоему соображению, которое я недавно ему сообщил. Он может поверить мне на слово, мне, находящемуся в крепости (имеется в виду Министерство иностранных дел. -В.К.), когда я обращаю его внимание на слабое место обороны" (2 февраля 1868 года).

Выше шла речь об основных направлениях русской внешней политики в конце 50-х - начале 70-х годов. Нет сомнения, что Тютчев принял самое весомое участие в разработке этих направлений. Но не менее важны были его непрерывные и упорные усилия, призванные удержать внешнеполитический штурвал на том единственно верном курсе, от которого постоянно стремились отклонить русскую дипломатию враждебные или же неразумные силы.

Так, с конца 50-х годов в русской внешней политике была достаточно четко поставлена задача активно использовать противоречия западных держав (именно на этом пути и были в конце концов ликвидированы тяжкие последствия Крымской катастрофы). Но под давлением различных сил Горчаков подчас сходил с этого пути. И Тютчев стремился выправить положение. Помимо прямого воздействия на Горчакова, поэт обращается и к целому ряду людей, способных лично повлиять на министра, и к тем своим сподвижникам, которые могли выступить в печати или же настроить соответствующим образом общественное мнение.