Пророк завоеватель. Уникальное жизнеописание Магомета. Скрижали Моисея. Ярославский метеорит 1421 года. Появление булата. Фаетон

И далее: «До прошлого века европейцы имели в высшей степени превратные понятия о Мохаммеде. Крайне плохо его знали наши южнорусские полемисты (срав. "Лебедь", 1679, и "Алкоран", 1683, И. Галятовского), но на Западе ходили о нем еще более баснословные легенды, которые, в общем, сводились к тому, что Мохаммед был наглый обманщик и сознательный самозванец. Такой взгляд нашел, между прочим, яркое отражение в трагедии Вольтера: "Mahomed". Реабилитацию Мохаммеда, на основании подлинных свидетельств, начали французы. Гонимый французский протестант Ж. Ганье (Gagnier) издал, с латинского перевода, арабский труд Абульфиды о М. (Оксфорд, 1722). По Абульфиде, главным образом, Ганье составил и книгу: "Via de М." (Амстердам, 1732), под влиянием которой и Вольтер стал горячим защитником Мохаммеда» [988:00], «Мохаммед».

Итак, отношение западно-европейских комментаторов к Корану и Магомету (не до конца, кстати сказать, преодоленное до сих пор) в целом было весьма скептическим. Дескать, несамостоятельный, поздний текст, основанный, в основном, на ветхозаветной Библии, на еврейских и христианских произведениях. Первоначально записан на костях, пергаменте, пальмовых листьях, на камешках, или хранился в памяти. Причем записан со многими ошибками, в том числе и хронологическими. Перепутаны, мол, некоторые персонажи, смешаны исторические эпохи и т. п. Многие имена и ностранные слова употребляются неправильно, стиль – хаотичный. Читать Коран западному европейцу, дескать, не только скучно, но просто невыносимо…

Теперь мы начинаем хорошо понимать причины столь негативного отношения. Дело в том, что скалигеровские хронологи XVI–XVIII веков грубо исказили хронологию прошлого. Библию и «античные» тексты, созданные, на самом деле, в XIII–XVII веках, историки отправили в глубочайшее прошлое и объявили весьма почитаемыми произведениями, лежащими в фундаменте всей цивилизации. А Коран, написанный примерно в ту же самую эпоху XIII–XVII веков, сдвинули в прошлое не столь сильно, и заявили, будто первый годом эры Хиджры (Геджры) является 622 год н. э. В результате получилось, что Коран, якобы, «намного моложе» Библии и «античных классиков». А потому, дескать, и относиться к нему следует спокойнее, без пафоса, с заметной долей скепциса.

Более того, Коран и Библия в итоге оказались священными книгами разных религиозных движений, выделившихся из единого прежде христианства XIII–XVI веков. Это наложило сильный отпечаток на оценку тех или иных священных книг представителями разных духовных направлений, появившихся в XVII–XVIII веках.

Новая хронология существенно меняет эту психологическую картину, сложившуюся в XVII–XVIII веках. Как теперь выясняется, Коран является, скорее всего, одной из версий священных книг, создававшихся в XIII–XVII веках. То есть одновременно с Библией (редактировавшейся, кстати, до XVII века, см. нашу книгу «Библейская Русь»), А потому многие свидетельства Корана, скорее всего, не являются «цитатами из канонизированной

Библии», а часто независимы и оригинальны. Следовательно, очень интересны. Даже когда они рассказывают о тех же событиях, что и Библия, освещение – иное. То, что сбитые с толку скалигеровские историки уверенно объявляют «неправильными цитированиями» известной нам сегодня Библии и других источников, является, на самом деле, просто другой точкой зрения на современные авторам Корана средневековые события.

Скорее всего, дошедший до нас Коран (как, повторим, и Библия, о чем мы говорим в книге «Библейская Русь») подвергся существенной редакции в XVII веке и, может быть, даже в XVIII веке. Многие изначальные тексты, например, Коран Зейда, сожгли. Надо полагать, не случайно. Вероятно, потому, что стали противоречить новым веяниям.

Поэтому Коран является исключительно важной и увлекательной книгой. Что касается нас, то мы читали Коран с огромным интересом от начала до конца. Оказалось, что он доносит до нас исторические сведения, утерянные или вычищенные в других религиозных течениях.

После раскола Великой = «Монгольской» Империи, в романовской России, отношение к Корану и Магомету стало непростым. Возникший религиозный раскол усиливал напряженность между Романовыми и правителями Османии-Турции. Тем не менее, в русских научных кругах, в отличие от Западной Европы, отношение к Корану оставалось все-таки в целом уважительным. Он издавался и переводился у нас как фундаментальный труд, нуждающийся в изучении и тщательном комментировании. Даже войны прозападных Романовых с Турцией (см. нашу книгу «Библейская Русь»), не оказали заметного влияния на уважительное отношение к Корану в России. Несмотря на попытки Романовых вбить клин между русскими (православными) и «монголо»-татарами (мусульманами), прежнее единство нарушить не удалось.