Пророки

– Если я добуду для «Дэйли Ньюс» эксклюзивный материал, то ситуация изменится. Я действительно смогу осуществить любое ваше желание. Услуга за услугу. И честная сделка.

Он снова протянул ей ладонь для рукопожатия, но она сделала вид, что не заметила.

– А здесь очень тихо, – сказал он с таким выражением, что намек сразу становился понятен.

– Сейчас просто послеобеденная сиеста.

Вудхауз принялся озабоченно разглаживать поля своей шляпы, будто его полностью поглотило это занятие.

– Насколько я знаю, здесь вечная сиеста. Слышал, что весной это заведение собираются закрывать. Если только оно не начнет приносить доход в казну.

Ожесточенно закусив губу, Эви принялась думать. Она уже давно ломала голову над тем, как сделать музей популярным. Сейчас заветная возможность сама шла к ней в руки. Уилл был ученым-гением, но не бизнесменом. И если кому-нибудь и суждено было спасти музей, то только Эви. Она хочет помочь, и почему бы в то же самое время не устроить и свою собственную судьбу?

– Я согласна на сделку с вами, мистер Вудхауз. Нам нужны посетители. Я расскажу вам то, что знаю – в качестве анонимного источника, – а вы напишете о том, как хорош музей и сколько народу сюда приходит. Конечно, вы можете упомянуть о том, что в расследовании этих ужасных преступлений дяде Уиллу помогает его племянница, мисс Эви О’Нил. И если моя фотография чисто случайно окажется в газете, я ведь ничего с этим не смогу поделать, так?

– Совершенно верно. – Вудхауз довольно улыбнулся и лихо заломил шляпу назад. – Известный факт, что газеты продаются лучше, если их страницы украшают хорошенькие девушки.

– В таком случае мы договорились?

– Договорились. – Они ударили по рукам. Вудхауз снова занес карандаш над блокнотом. – Итак, начнем. Мы знаем, что убийца оставляет за собой какие-то оккультные символы. О чем речь?

– Это пентаграмма, окруженная змеей, пожирающей собственный хвост. Убийца оставляет ее в виде клейма на своих жертвах. Кроме того, мы обнаружили записки религиозного характера. Дядя предполагает, что их текст имеет отношение к Откровению Иоанна Богослова.

Карандаш Вудхауза скрипел по бумаге.

– Это здорово. Киллер Книги Откровений! Звучит классно, мне нравится.

– Мы не знаем, верна эта гипотеза или нет.

– Не важно. – Лицо парня было полно решимости. – Мы – пресса, мы сделаем эту гипотезу верной. Что еще?

– Пока все. Ожидаю публикации этой истории, мистер Вудхауз.

Он засунул карандаш за ухо, убрал блокнот в карман и снова пожал ей руку.

– Ты молодец, Эви. Не волнуйся – я всегда сдерживаю свои обещания.

Эви очень надеялась, что это правда. Если Уилл не способен нормально вести дела музея, то, может быть, у нее получится? Если Эви планирует задержаться на Манхэттене больше, чем на три месяца, ей пора было делать себе имя. А такой приятель, как Вудхауз, будет ей очень полезен.

Глава 21 Забавно, как может обернуться дело

Генри очнулся, задыхаясь от ужаса. Он отправился туда с надеждой найти Луиса. Но вместо этого встретил Эви, и совершенно очевидно, что она видела его тоже. Это было странно, и Генри знал, что странностей надо бояться. Он путешествовал во сне уже пару лет, но такого с ним еще не случалось.

Генри прошел в ванную, встал у потрескавшейся раковины и несколько раз умылся холодной водой, затем мокрыми руками пригладил взъерошенные волосы. Надев любимую соломенную шляпу, он долго смотрел на свое бледное отражение в зеркале. Затем уткнулся в него лбом и закрыл глаза.

– Луис, где ты? – позвал он, не ожидая никакого ответа.

* * *

– Сестра, – тихо сказал Мемфис. – Я могу поговорить с вами наедине?

– Ты обо мне хочешь поговорить? – Исайя подскакивал на месте, сидя в столовой сестры Уолкер. На сегодня упражнения с картами были закончены, так что он занимался арифметикой. Мемфиса всегда потрясала способность брата встревать в разговоры, которые никак его не касаются.

– С чего это мы должны говорить о тебе? У нас с сестрой есть более важные темы для разговора.

Исайя насупился:

– Я очень важный!

– Конечно, малыш, – успокоила его сестра Уолкер. – Почему бы тебе не взять еще одну конфету, Исайя? Мемфис, давай выйдем на кухню.

Мемфис проследовал за сестрой Уолкер по узкой анфиладе комнат в маленькую веселую кухоньку со шторами в цветок и окнами, выходившими на типичный внутренний дворик, завешанный бельем. Присев за стол напротив него, сестра предложила ему печенье, Мемфис взял одно и осторожно его надкусил. Кондитер из сестры Уолкер был неважный, печенье получалось жестким и сухим, но Мемфис каждый раз соглашался из вежливости.

– Что у тебя на уме, Мемфис?

– Волнуюсь за Исайю.

– Что-то случилось?

Мемфис не знал, стоит ли рассказывать все, как есть. Что, если сестра Уолкер больше не захочет работать с Исайей? Он этого не стерпит. С другой стороны, творилось что-то неладное, и Мемфис был обязан рассказать об этом кому-нибудь, но только не Октавии.

– Он стал просыпаться по ночам. Ходить в трансе и говорить что-то странное.

Сестра Уолкер нахмурилась:

– Что именно?