Прорвемся, напарник! (СИ)

Я действительно сбежала оттуда, после того как он зачитал мне письмо. Сослалась на звонок. Но мне хотелось поплакать. Мне жалко было эту несчастную парочку. Отец и дочь остались совсем одни! А я их ещё и бросила. Вряд ли Роберт заметил моё замешательство, его вниманием всецело завладела дочка. А в его голове решался вопрос века.

— Что можешь о нём сказать? — спросил детектив, подтолкнув меня вперёд, пуская за ленту. Криминалисты расступились как по команде. Странно, раньше они лишь неодобрительно на меня косились, мол, малявка лезет не в своё дело. Это что, экзамен?

— У него на шее следы от веревки, — сказала я, — удушье?

Но затем я заметила странность. Опустилась на колени, натянула перчатку и расстегнула рубашку парня. Осторожно, чтобы не повредить возможные улики, я провела пальцем по странному шву на теле Альберта.

— Уже делали вскрытие? — глупость, конечно, спросила, — ну… просто шов очень свежий.

Мы все переглянулись, один из криминалистов опустился рядом со мной. Он тоже коснулся шва, и мы оба несильно надавили на… на слишком уж мягкий живот несчастного. А затем я сделала то, чего не следовало делать.

Я закричала.

Было нечто ужасное в том, что труп был напичкан лепестками небесных роз. То есть, когда я говорю, что он был напичкан лепестками — это действительно так. Его внутренности были полностью вынуты. Их не нашли. Я плакала больше двух часов, после чего детектив Томпсон объявил, что я отстранена от дела. В общем, совсем. Скорее всего, теперь меня ждёт рутинная работа в офисе. Я больше не имею права находиться в конторе. И помогать Дереку не буду. Из Академии меня не выгонят, придумают уж что-нибудь. Только мне от этого не легче. Как я могла сорваться? Как?

Как, чёрт, побери, я могла упустить такой шанс?

И я шла по тёмной аллее и ревела в голос. Мне было до того ужасно плохо, что я хотела сама скинуться с моста, лишь бы этот мой позор стёрся из моей памяти.

Но потом я вспоминаю, как нелегко приходится сейчас Роберту. Отец-одиночка. Насколько судьба коварна, да?

И я вспоминаю детектива Дерека Томпсона, который вместо того, чтобы проводить время с семьёй, сейчас по шею завален работой.

И я понимаю, что моя жизнь не так уж и плоха.

***

— Дэя Ривера, вас отстранили от практики. Могу узнать, по какой причине?

По какой причине, директор нашей Академии прекрасно знает. Но он созвал комиссию, которая должна решить мою дальнейшую судьбу.

— Я не справилась со своими… эмоциями, директор. Мне очень жаль.

Затем бумаги, справочки с конторы, письмо-рекомендация от детектива Томпсона, от Роберта и, наконец, мои документы.

Я вышла из здания и прошлась по парку. Уселась на скамейку и задумалась.

Детектив поступил странно. Он и раньше видел мою реакцию на все эти преступления. Никогда я не была хладнокровной, и он понимал! Действительно понимал и говорил, что я ещё слишком молода, чтобы держать в узде свои эмоции, когда творится такое… А здесь его словно подменили. Он даже не разговаривал со мной, просто подписал указ.

Ладно. Вдох, выдох… нужно взять себя в руки. Или катиться к маме в деревню и начинать все сначала. Или… или поговорить с Дереком. Хоть узнать, что он на самом деле думал обо мне как о будущем детективе? Стоит ли мне продолжать это дело? Или уйти, пока не поздно?

Телефон затрещал, и я подняла трубку.

— Мне очень жаль, Дэя, что так вышло. Я слышал последние новости. То, что тебя выгнали…

— Роберт! Не выгнали, а отстранили! Что ещё ты слышал?

— Что мэр в бешенстве, и Дерек огрёб таких… шандалей, что, наверное, ещё нескоро сможет сесть…

— Это ужасно!

— Я тоже огрёб.

— Бедный Дерек!

— А меня пожалеть не хочешь, Дэя?!

— Нет. Мне неприятна мысль, что детектив влип по самое горло.

— Я узнал ещё кое-что. Это не телефонный разговор, жду тебя через два часа на нашем месте у реки.

***

Роберт пришёл в назначенное время, в его руках была та самая папка Финча. Мы присели на покрывало, и парень наскоро разложил документы. Я с удивлением обнаружила там свои зарисовки, шрамы, татуировку и ещё пару рисунков жертв.

— Кольцо Могильника без сомнений связано с этими делами. Сама посуди. Это кольцо появлялось в истории нашего города трижды. И трижды гремели новые дела. Начнем с того, что мы впервые услышали о кольце как раз в то время, когда появились первые жертвы. Понимаешь? Это не совпадение. До этого момента о кольце все молчали. Странно, да?

— Странно? Нет, это мы услышали от пьяных подростков.

— А от кого услышали они?! Дэя, нам нужно узнать, откуда пошел слух, что кольцо снова в городе, и, возможно, мы узнаем, кто убийца!

Роберт был слишком уж опьянён этой идеей, и мне, к сожалению, нужно было остудить его пыл.

— Слушай, — я осторожно коснулась его ледяной руки и почувствовала, что сама замерзаю, — понимаешь, это кольцо ищет половина подростков нашего города, куча полиции… да все. Концов не сыщешь.

— Ты просто в меня не веришь, — обиделся.

Причем надулся так, что мне стало не по себе. Ладно… если не брать в расчёт, что придется переспросить около сотни горожан, то это может сработать. Ну, знаете, в конце концов, есть теория шести рукопожатий…