Прорвемся, напарник! (СИ)

— Было совершено нападение на инструктора Адриана Райта. Он находится в реанимации.

В глазах потемнело. Сердцу стало так больно, а жалобный стон вырвался из груди, сопровождаясь не менее жалкими слезами. Последнее что я помнила, это то, как меня подхватил Роберт, не позволяя мне свернуть шею в падении на пол.

***

Скорее всего, никакой из меня детектив не выйдет. Это мне твердили чуть ли не на каждом шагу, а я свято верила им, даже собиралась бросить академию полиции. Соседи, дальние родственники и мама желали мне только добра, поэтому уничтожали веру в то, что я иду верным путём, мол, я молодая девушка, и лучше бы я замуж вышла да детей нарожала. Но появился такой человек, который поверил в меня, подтолкнул к тому, что не следует слушать тех, чьё мнение не совпадает с моим собственным. Я понимала, что мама боится за меня, но я заявила, что буду делать то, что считаю нужным.

Но вот сейчас, лёжа на кушетке в больничном крыле, я чувствовала, что снова теряю веру в себя. Сердце подсказывало, что я брежу, но всё равно было жутко.

— Я поговорил с остальными родственниками жертв, — в мои мысли вторгся голос детектива Томпсона, — в итоге мы имеем некую картину: маньяк, вероятнее всего, убивает людей, чьи шрамы были получены в результате таких ситуаций, где погибал близкий жертве человек.

Я мгновенно очнулась и села, глядя на детектива и психолога. Они меня не заметили и детектив продолжил:

— Помнишь ту девушку кудрявую? Элли. Она получила шрам в автокатастрофе, в которой погибли её родители. Девушка, получившая шрам при родах, потеряла ребенка, он умер спустя несколько дней. Молодой человек, шрам у которого находился на щеке, был получен в результате драки. Он убил своего друга, защищаясь, его оправдали.

Теперь Роберт заговорил таким тоном, что мурашки по коже забегали:

— Вот, значит, как. Это что же за отклонение такое в мозгу у человека, что он творит такие вещи? У меня есть предположение, что мы имеем дело с маньяком, который прежде чем убить свою жертву досконально изучает её досье.

Похоже на то, потому что другого объяснения не было. Я опустила ноги на пол и встала, потянувшись к стакану с водой.

— Можно попробовать узнать, был ли такой пользователь, который то и дело терроризировал базу данных нашего города. Ведь все жертвы были уроженцами Риптона. Это очень слабая версия, но не проверить мы это не можем.

Оба мужчины обернулись и уставились на меня как на приведение. Может, я и была приведением, но у меня причины были! Не каждый день узнаёшь, что твой любимый при смерти. Заплаканная и бледная после обморока я явно пугала детективов.

— Я в порядке, — заявила я и залпом опустошила стакан, — Не смотрите на меня так. Детектив Томпсон, так что насчёт базы данных?

Детектив вздохнул и кивнул.

— Да, я поручу это дело ребятам. Ты точно в порядке, Дэй? Я понятия не имел, кто этот Адриан Райт. Ты говорила, что у тебя нет парня.

«У меня и не было!» — хотелось крикнуть. Но это не значит, что я не была влюблена с того момента, как поступила в академию. Ладно, был… какое-то время. Мне было шестнадцать. Слишком молода, наивна, и с надеждой на великое будущее я влюбилась в своего инструктора по боевой самообороне. Это, может, и слишком банально звучало, но так-то оно и было.

Я как одержимая ходила на все его уроки, писала стишки и рисовала сердечки на полях тетрадей. У меня и мысли не было, что он чувствует то же самое! Но это случилось, и он как-то оставил меня после уроков. О, это было неловко, но я была такой счастливой, когда он целовал меня, обнимал и говорил, что любит. На момент этого признания я уже два года мечтала о нём. Только дальше поцелуев дело не заходило, такого он не позволял себе, хотя я и изнывала от желания продолжить наши встречи вне стен академии, допустим, у меня дома.

Он на семь лет старше меня, и наши отношения, казалось, были обречены на провал, но… пошла байка о том, что Адриан сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Все были уверены, что это что-то непристойное взамен на хорошую оценку. Но мне было всё равно на слухи. Адриан сделал мне предложение, и теперь на пальчике красовалось тонкое колечко. К нашему с ним великому счастью, на тот момент мне уже восемнадцать исполнилось, и я была счастлива, что его не посадят за совращение малолетних. Да и не совращал он меня. В общем, наша любовь стала главной темой обсуждений на следующие два года учёбы в академии.

Только сказка быстро кончилась. Звание первой шлюхи академии прикрепилось к моей и без того не очень хорошей репутации. Преподаватели делали вид, что ничего особенного не происходит. Миллионы девушек влюбляются в своих кураторов, а тут, ну, ещё и восемнадцать есть. Почему бы и нет?

Судьба распорядилась иначе. За месяц до моей предполагаемой практики он завел меня в кабинет и сказал, что всё это было игрой. Глупо! Очень глупо звучало, я рассмеялась, поцеловала его и сказала, что сегодня не день дурака, что не следует меня дальше разыгрывать. Но он продолжал разбивать мне сердце.