Прорвёмся!

Дома меня ждал фееричный разгром. Уля с Настей метались по квартире, собирая шмотки и распихивая их по коробкам, мешкам, пакетикам и кулькам. Между женщин бродил офигевший лохматый Кирилл, даже ухоженная борода которого имела вид помятый и встопорщенный. Он переставлял все это барахло туда, куда тыкали пальчиками женщины. Зачастую они требовали противоположное, поэтому инициатива у парня умерла и отпала. Бедняга просто таскал, толкал и пихал куда скажут, без надежды понять что, куда и зачем, а глаза остекленели, как у несвежего зомбаря.

И во всем этом бедламе весело бегали близнецы, разгоняя вековую пыль, залежи которой внезапно обнаружились при разборе барахла. Я даже обалдел от такого энтузиазма, но пробегающая мимо Настя после «приветпап» сказала:

– Кириллу мы все объяснили, он проверил сам по сети и сейчас тебе все расскажет.

– Максим, я ж тебя просила позвонить, как подъезжать будешь, я бы покушать разогрела. – выглянула с кухни жена.

Да? Просила? Я чего-то не помню. Ну да ладно.

– Не говорила. Это у тебя ложная память. – пропыхтел я, снимая сапоги и одевая тапочки.

– Говорила. А если и не говорила, то самому догадаться сложно?

Вместо ответа я только вздохнул.

– Настя, пожевать бы что-нибудь, – громким жалостливым шёпотом сказал Кирилл, незаметно косясь на Ульяну. Та намек поняла, отпихнула с дороги какую-то коробку с неаппетитными подтеками (наверное, столько коробок Уля набрала в магазине по соседству), и скомандовала:

– Перекур и перекус. Максим, мы почти готовы, сейчас поедим и можем собираться.

После умывания я плюхнулся за стол. Блин, день только начинается, а я уже устал. Ну что за жизнь, а? Не пацан уже, как-то тяжеловато становится. Эх, где мои семнадцать лет?

Только я засунул в рот ложку с пельменем, как напротив меня на стул плюхнулся Кирилл, и с энтузиазмом начал рассказывать, не забывая, однако, наваливать в тарелку майонеза, кетчупа и перца. Ну да, холостяцкая приправа «здравствуй, язва».

–-Короче, Максим Викторович, я тут ночью полазил по сети, порылся на тему «новая эпидемия», «пандемия», «люди внезапно умирают» и так далее.

– Мммм! – одобрительно промычал я с полным ртом, вопросительно подняв брови. Продолжай, мол.

– Так вот на иностранных ресурсах инфы уже и правда много, а у нас пока молчок. Как в танке. Тогда я провентилировал соцсети, как вы и говорили, в поселке, где служил ваш друг. И рядом, в соседних.

– И? – теперь я даже стал тише жевать, превратившись в слух.

– Во многих и правда не работают сайты, которые должны работать, нет записей в многофункциональный центр, записи в поликлинику даже свободные. Вроде, люди не болеют. Совсем. А вот соцсети вроде подают признаки жизни. Я на местные паблики настроил чат-бот.. – он посмотрел на меня с выражением, с каким смотрят ученики в ожидании похвалы, и сунул в рот ложку пельменей, закусив долькой лука.

– Молоток! – с энтузиазмом одобрил я. Не знаю, что бы это значило, но почему бы и не похвалить? – И какие результаты?

Кирилл проглотил еду, выдержал паузу и трагическим громким шепотом сказал, подняв вверх указательный палец:

– Нет там людей!

– В смысле? – я даже жевать перестал.

– В прямом! Движуха вроде как присутствует, народ вроде общается, местные паблики работают, а людей нет! – Кирилл от возбуждения даже начал махать вилкой с остатками майонеза. Даже Уля перестала греметь посудой, а Настя вытолкала упирающихся близнецов из кухни.

– Там! Одни. Чат-боты!!

Я завис, пытаясь осознать услышанное.

– И как ты это определил?

– Ну я же программёр и сисадмин, – с оттенком превосходства заявил парень. – есть признаки. Например слишком быстро отвечают. Иногда ответы прям мгновенно появлялись.

– Ну, может, просто быстрые? – подала голос Уля.

– Не настолько. Ещё один признак – они повторяют за тобой, симулируя ответ. А на самом деле ответа нет. Видимость диалога есть, а смысл через некоторое время теряется.

– Прям как у нас с тобой. – рефлекторно хмыкнул я, повернув голову к жене.

– Ой, всё! – отмахнулась та, а Кирилл снова замахал руками, привлекая внимание. – Вот и ещё одно, точнее, две функции, не доступные ботам, а именно: они не способны понимать юмор и не понимают предложений из одного слова, или когда слова коверкают, очепятки не всегда понимают и не понимают двусмысленностей. Ну и матерные производные.

– Хреново. От такой хреновины голова охреневает…– задумчиво выдал я хреновый экспромт.

– Именно. У них одни и те же грамматические ошибки, кучи смайликов, даже пробелы в тексте и построение фраз. То есть, по всей видимости это… – он запнулся, подбирая слова. – Симуляция это. Вот. И что там творится на самом деле, непонятно, раз подключили боты или искусственный интеллект. Не к добру это, точно. Словно всех отключили, а для видимости нормальной жизни врубили симуляцию.

А на сайтах поисковиков видно, что траффик упал почти до нуля, причем уже в нескольких областях. Китай вообще стал черной дырой, они там похоже всё подряд вырубают, – Кирилл помолчал. – Думаю, ваш товарищ прав, надо что-то делать.