Прорыв

Ситуация немного прояснилась. Видимо, колонна случайно нарвалась на боевиков. В условиях Пепельного тумана такая встреча вполне вероятна и объяснима. От переживаний у лейтенанта пересохло во рту. Он насчитал десять неопознанных тел. Теперь картина внезапного столкновения читалась довольно легко. Тела двух наемников лежали в отдалении от остальных. Рядом с ними контейнер. Значит, пытались отступить, спасти груз. Что же там внутри, если остальные боевики решились вступить в бой с колонной бронетехники, прикрывая груз?

Страх никуда не делся, но теперь к нему примешивалось еще одно острое чувство.

Рыжов находился на грани истерики. Он чувствовал: в контейнере может оказаться нечто настолько ценное, что…

«Я смогу бросить эту проклятую службу, разорвать контракт и уехать…» – Мысль ошпарила как кипятком.

Он не удержался от граничащего с безумием соблазна, поставил автоматику машины в режим «боевое дежурство», откинул люк, вылез наружу.

Ноги по щиколотку утонули в прахе.

Невдалеке зловеще поблескивали металлические деревья, над аномалией «Призрачный Город» метались зеленоватые сполохи мертвенного сияния.

Он быстро добрался до контейнера, ухватил его за ручку, потянул.

Килограммов пятьдесят, не меньше…

Воровато оглядевшись, лейтенант рванулся назад. Добычу он не отпустил, доволок до грузового люка, используя сервомускулы, поднял тяжеленный кофр, впихнул его внутрь отсека боевой машины.

«Все… Теперь валить отсюда!..»

План дальнейших действий созрел за считаные секунды, он больше уже не заботился об оправданиях, даже не потрудился остановиться, собрать личные датчики павших бойцов.

Страх, смешанный с предвкушением грядущих необратимых перемен в жизни, гнал его в сторону Барьера.

«Главное – проскочить блокпост…» – лихорадочно думал Рыжов, выводя БМД на известный только ему тайный маршрут.

Пустошь. У границы Барьера

Спустя час ожидания Шершнев понял: колонна не вернется.

Его знобило. Метаболический имплант явно дал сбой. Самочувствие лишь ухудшалось, грозя новой потерей сознания. Тело обдавало волнами жара, к горлу подступала тошнота. Иван ощущал резкие боли в спине, но не находил им разумного объяснения. Одно он понимал со всей удручающей очевидностью: в таком состоянии пробираться назад, через гравитационную аномалию Барьера – чистой воды самоубийство.

На фоне физического недомогания Шершнева все сильнее мучило раздвоение восприятия.

Расширитель сознания транслировал в рассудок постоянно меняющуюся объемную панораму распределения энергий. Каждый предмет окружали ауры различной интенсивности, взгляд фиксировал множество мелких механических тварей, снующих в буквальном смысле под ногами, – все это сбивало с толку, рассеивало внимание, вызывало головокружение и галлюцинации.

Положение только усугублялось, становилось все более угрожающим. Его психика явно не выдерживала, окружающий мир то вспыхивал феерическими, брызжущими, иногда – размытыми в движении энергоматрицами, то замирал, тускнея, превращаясь в сумеречную неопределенность.

Ни первый, ни второй способы восприятия не устраивали Шершнева, но как-то примирить обычное зрение и визуализированные рассудком показания сканеров, взаимосвязать их в целостную картину удавалось лишь ценой невероятного нервного напряжения, да и то ненадолго.

Силясь преодолеть головокружение, он закрывал глаза, но и это не спасало – на фоне плотно смеженных век по-прежнему расцветали яркие ауры энергий, в такие моменты мозг окончательно терял связь с реальным миром, погружаясь в разноцветные грезы.

«Нет. Так не пойдет».

Он со стоном привстал.

Все двоилось перед глазами. Множество энергоматриц, зафиксированных расширителем сознания, превращали реальность в сюрреалистический танец световых эффектов.

«Ну и что теперь? Сдашься? Сдохнешь?»

От внутреннего напряжения раскалывалась голова, мышцы мелко дрожали, во рту все пересохло.

«Успокоиться… Контролировать сознание… Это всего лишь иная форма «компьютерного зрения»… Соберись!.. Регулируй восприятие!..»

Ивану казалось, что кто-то другой стоит над ним и орет, пытаясь вырвать его из сумеречного состояния безысходности.

Сколько прошло времени, он не помнил, но в какой-то момент злоба на собственную беспомощность помогла: очередное мысленное усилие вырвалось хрипом, но возымело действие – сигнатуры снующих поблизости мелких механических тварей поблекли, расширитель сознания наконец-то отреагировал адекватно, мгла поредела, сквозь нее проступили очертания рельефа.

Он с трудом отдышался, осторожно повел взглядом из стороны в сторону.

Панорама плавно переместилась, восприятие действительно стало похоже на компьютерное видение: близкие предметы выглядели четко, на среднем расстоянии прочерчивались лишь серые контуры, вдалеке он теперь различал только крупные объекты, сигнатуры различных механизмов, металлорастения и колонии скоргов подсвечивались аурами энергоматриц, только если он задерживал взгляд и мысленно концентрировался.