Прорыв

С ним, – подтвердил Фань Инмин. – Если он получит выговор, то тут же уйдёт в отставку. Он тоже вам непростую задачку подбросил. Если вы отреагируете не так, как он хочет, он тут же пойдёт своей дорогой.

Лицо Фан Инда потемнело.

Неудивительно, что он не появился на встрече со мной. Со двора послышался в сумерках приглушённый звук.

Фан И подошла в Фань Инмину, принюхалась и сказала:

Иди помойся, а одежду, которую постирать, на кровать положи. Волосы воняют так, что глаза слезятся.

Фань Инмин вышел из комнаты. Фан Инда приподнялся, словно хотел ещё что-то спросить у Фань Инмина.

Папа, – сладко улыбнулась Фан И, – если ты хотел спросить о Чжу Хайпэне, то спроси лучше меня. Я знаю больше, чем Инмин.

Чёрт побери! – выругался Фан Инда. – Да неужто ты знаешь больше о моих подчинённых, чем я?

Фан И притянула крутящееся кресло, чтобы сесть, но, поколебавшись, зашла к Фан Инда за спину и стукнула его.

Какие твои подчинённые? У Чжу Хайпэна в прошлом году умерла жена, а в родных местах остались только мать и дочка. А ваша политика не разрешает матери приехать в часть. Не может быть он одновременно и хорошим солдатом, и хорошим сыном. Вот и решил уйти в отставку.

Какой же я бюрократ, – сказал Фан Инда. – Продолжай.

И если понимать его теперешнее горе, – сказала Фан И, – то думаю, что он твёрдо решил уйти. Он не пришёл на встречу с тобой, потому что ты не из его округа. Когда учения закончились, он сразу же уехал к матери.

Фан Инда поднялся и серьёзно посмотрел на Фан И.

Сяо Сань, когда это у тебя появился интерес к Чжу Хайпэну? Кажется, у вас отношения…– Он потянул на себя дверь. – Недопустимо…

Папа, – сказала Фан И, – ты не переживай. Нет у нас любовных отношений. Он мне интересен не день и не два. Если ситуация резко не изменится в ближайшее время, то твой любимый командир Чжу Хайпэн станет главным экономистом в нашей компании «Чанда». Правление компании уже изучило особый доклад о привлечении Чжу Хайпэна.

Фан Инда покачал головой.

Папа, ты сомневаешься в моей дальновидности или в способностях Чжу Хайпэна? А я вот думаю, что это дело уже решено.

То, что Чжу Хайпэн станет главным экономистом компании с активами на двести-триста миллионов – это просто растрата его талантов. Если снова случится война, то он намного превзойдёт меня. Я тебе своего согласия не даю. Я не отпущу Чжу Хайпэна.

Я промолчу о том, уместно ли тебе, генерал-лейтенанту, расхваливать полковника, – самодовольно улыбнулась Фан И. – Сейчас мирное время, тебе не пробудить Чжу Хайпэна от спячки. Так что победа будет за мной. Ты можешь сколько угодно обещаний бросать в воздух, но ты не можешь заплатить Чжу Хайпэну деньги, которые ему сейчас так нужны.

Сяо Сань, – снова покачал головой Фан Инда, – ты всё-таки не мужчина, ты недооцениваешь своего отца.

Папа, – нежно улыбнулась Фан И, – мы с тобой не воюем. Кто бы ни выиграл – всё пойдёт на пользу нашей семье. Иди отдохни. И не забудь, что на этой неделе тебе нужно найти полдня, чтобы пройти обследование. Если не сдержишь слово, то я тебе месяц не дам видеться с Лунлуном, так и знай.

Договорив, она вышла из кабинета и спустилась на первый этаж. Фань Инмин надел пальто, взял в руки пакет с грязным бельём и собирался вернуться в часть, как столкнулся с вышедшим

из спальни Фан Инда, одетым в пижаму, который шёл мыться.

Ложись не поздно, – попросил Фан Инда, – я хочу завтра утром с тобой кое о чём поговорить.

Открыв дверь, он вошёл в ванную комнату. Фань Инмину пришлось вернуться в спальню. Он долго смотрел на кровать, потом взял с тумбочки фотографию сына и поцеловал. Затем он открыл шкаф, вытащил постельное бельё и соорудил себе на полу лежанку. Только он взял простыню, чтобы сделать перегородку, в спальню вошла Фан И, затворила дверь, прислонившись к ней спиной, скрестила руки на груди и с издёвкой сказала:

А что сразу стену не построил? Даже смотреть противно.

Хватит! Довольно! – швырнув простыню на пол, выкатил глаза Фань Инмин. – Насмотрелся я на твой спектакль. Ты разве не этого добивалась?

Фан И закусила палец, её глаза увлажнились.

Сколько лет ругаемся, – пробормотала она, – а всё ни конца, ни края. Мы с тобой любили друг друга, тысячу дней были мужем и женой, а ты только плохое помнишь?

Фань Инмин сокрушённо вздохнул и присел на краешек кровати.

Неужели я настолько тебе опротивела? – сквозь слёзы спросила Фан И. – Мы столько лет так хорошо жили, как можно это начисто забыть? Я не понимаю, зачем мы в конце делаем больно друг другу?

Фан Инмин потеребил волосы и принялся готовить себе подстилку.

Подскочив, она отобрала у Фань Инмана одеяло, схватила его за руку, и, обратив к нему неукротимое лицо, сквозь слёзы прошептала:

Эта кровать… Ты забыл всё то прекрасное, что было на этой кровати. Тебе даже… даже моё тело противно?

Она развернулась, бросилась на кровать и зарыдала.

Фань Инмин просто смотрел какое-то время, порываясь вытянуть правую руку. Наконец он вытянул руку с растопыренными пальцами и, как гребнем, провёл по чёрному водопаду волос Фан И.