Прорыв

Из-за портьеры вышел Нос, поставив на стол недопитую бутылку:

– Промочи горло. Ну чего он?

– Похоже, крупная рыба, – жадно выпив вино, откликнулся привратник. – И деньги есть. Что-то затевает, нутром чую. Я послал за ним приглядеть.

– Чего он тут вынюхивал? – почесал изуродованную переносицу уголовник. – Расскажи-ка подробнее.

Циглер, как мог, рассказал. Нос слушал не перебивая. Откинувшись на спинку стула, он вычищал кончиком ножа грязь из-под ногтей.

– Разберемся, – пообещал он, когда приятель закончил. – Я, пожалуй, сегодня переночую здесь. Заодно послушаю, что расскажет твой парень, когда вернется…

* * *

Вечером Кривцов пошел на представление в шапито Шварцкопфа. Под пологом огромного, изрядно потрепанного дождями и выгоревшего на солнце брезентового шатра собралось не так уж много охочей до развлечений публики. Большая часть стульев в рядах пустовала, да и артисты работали вяло, видимо, утомленные долгими гастролями в пресыщенной зрелищами столице. Программа была обычной – дрессированные лошади, собачки, пожилой клоун в рыжем парике, мальчишки-акробаты и женщина-чревовещатель. Оживление в зале вызвало появление на арене силача Гонзы – мускулистого гиганта с огромными усами, играючи жонглировавшего тяжелыми металлическими шарами, рвавшего цепи и, в довершение всего, державшего на груди платформу с добрым десятком зрителей.

После него вышел негр-фокусник в расшитом золотыми звездами синем халате и усыпанной блестками чалме с пером. Смотреть его номер Кривцов не стал – поднявшись, он пробрался к выходу и, обойдя шатер шапито, смело нырнул в темный проход между вагончиками, в которых жили артисты. Убедившись, что за ним никто не увязался, Владимир прошел мимо клеток с животными, фургонов и больших ящиков, мимо мирно дремавшего старого слона и беспокойно переступавших копытами коней, молочно белевших в темноте.

Отыскав нужный вагончик, он отмычкой открыл дверь, вошел, уселся на постель и, привалившись спиной к дощатой стенке, стал ждать.

Примерно через полчаса послышались голоса, в замке заскрежетал ключ, и дверь распахнулась. Загремели спички в коробке, потом зажглась керосиновая лампа.

– Черт возьми! Кто здесь? – высокий человек во фраке с бумажной хризантемой в петлице поднял лампу, пытаясь разглядеть гостя.

– Это я, Франта, – отозвался Кривцов.

– Фу, напугал, – поставив лампу, признался тот, кого он назвал Франтой. – Я уж думал воры хотят забрать последние медяки из кассы.

– Ладно тебе, – засмеялся фотограф, – не прогоришь.

– Конечно нет! – стягивая фрак и расстегивая жесткий воротничок туго накрахмаленной манишки, согласился Франта. – Я же не господин Шварцкопф, а всего лишь шпрехшталмейстер.

Подмигнув, он картинно раскинул руки и хорошо поставленным голосом прокричал:

– Сегодня и ежедневно! Только у нас! Несравненная наездница Лу-лу!

– Перестаньте, господин Франтишек, – немедленно откликнулся из соседнего вагончика недовольней женский голос. – Сколько можно?

– Молчу! – крикнул Франта и, понизив голос, спросил: – Ты надолго? Есть хочешь? Правда, у нас небогато, выручка отвратная, скоро, наверное, подадимся из Вены в провинцию. Надоело здесь до дьявола.

– Как скоро? – уточнил Кривцов.

– Не крути, – стирая перед зеркальцем грим с лица, погрозил ему пальцем Франтишек. – Говори, чего тебе надо?

– Нужна твоя помощь, – вздохнул фотограф. – Ты можешь потихоньку позвать сюда Гонзу и Тони?..

* * *

Когда мальчишка вернулся в маленькую квартирку привратника, уже совсем стемнело. Его отец и Нос все еще сидели за столом, допивая очередную бутылку и с нетерпением ожидая возвращения юного соглядатая.

– Ну? – строго спросил Циглер.

– Сначала он поехал к причалам на реке, – шмыгнул носом мальчишка.

– Зачем? – просипел Нос.

– Не знаю. Он долго болтал со шкипером баржи «Белая роза», потом они ходили в кабачок.

– Дальше, дальше, – поторопил отец.

– После он пошел в цирк.

– В цирк? – недоверчиво прищурившись, переспросил Нос.

– Ну да, в шапито Шварцкопфа. Купил билет и начал смотреть представление, а мне пришлось пролезть под брезентом, чтобы попасть внутрь.

– Молодец, – похвалил родитель. – А потом?

– В цирке он пропал. Начался номер фокусника, свет погасили, а когда зажгли, его уже не было.

– Дурак! – Циглер отвесил сынку подзатыльник. – Отправляйся спать без ужина. Сколько тебе не вкладываешь в голову, все зря.

Закрыв дверь в смежную каморку, где спал мальчишка, привратник вернулся к столу и спросил у приятеля:

– Что скажешь?

– У него есть деньги и дела, – допивая вино, заключил Нос.

– Его дела нам не интересны, а деньгами пусть поделится…

* * *