Прорыв

Поторапливая бойцов, я сам помогал проводить подготовку. Например, всё оружие, кроме нашего личного, форму бойцов и командиров НКВД сложили тут, а в кузове оставили только ящики со взрывчаткой и шесть тел. Лосев поедет в кузове, а мы с Бабочкиным в кабине. Мост взорвать я ещё не передумал, хотя информация, которую получил, жгла руки. Тем более у нас крайне мало времени и стоит поторопиться. К тому же это как раз будет укладываться в нашу легенду. Когда за пять минут всё было подготовлено, я построил бойцов у машины и, встав напротив них, сообщил полученную от немца и диверсантов информацию, сразу раздавая задачи.

– Товарищи командиры, ситуация сложилась таким образом, что медлить нельзя. Эти диверсанты отправлены, чтобы убить товарища Сталина, которого немецкое командование правильно считает цементирующим центром того, что наши ещё держатся. Убрать его, и всё рухнет. Гитлер лично подписал резолюцию на убийство товарища Сталина. Причём немцы спланировали всё таким образом, что есть резервный план, и те немцы, что сейчас в Москве, могут выполнять операцию и без этой четвёрки. Я решил надеть их личину на нас и отправиться в Москву под их видом. Понимаю, что план авантюрный, но при некоторой удаче он может сработать. Для начала мы взрываем мост, уничтожая его. Мотоцикл должен при захвате уцелеть, запомните это. Уничтожим охрану, поставим ящики, подожжём фитиль, и на максимальной скорости возвращаемся сюда. Тут забираем форму диверсантов, с их оружием и сидорами, и так же на максимальной скорости, чтобы успеть к назначенному часу, едем к аэродрому. На него уже перегнали самолёт, что теперь занимается выброской диверсантов в тылу нашей армии. Сегодня ночью будет совершён налёт на столицу нашей Родины, транспортник, по плану немецкой разведки, полетит с бомбардировщиками, чтобы замаскировать свой пролёт. Сбросит диверсантов и вернётся с ними же. Так часто делается. Мы этим воспользуемся. Подъедем как можно ближе к аэродрому, там спрячем мотоцикл, переодеваемся и бежим под видом диверсантов к воротам. Только это нужно делать осторожно, немцы после наших акций пуганые. Правда, о подъезде диверсантов они должны быть предупреждены, хотя бы о машине. Дальше опознаемся, я сообщаю, что русские парашютисты взорвали мост, отчего машина осталась с той стороны реки. Мол, мы переправились на лодке и бегом выдвинулись к аэродрому, боясь опоздать. Бомбардировщики ждать не будут, у них свой режим работы, от которого они не отходят. На случай, если дежурный офицер спросит, где сопровождающий, а он должен быть, скажем, что «сдох» на полпути, дыхалки не хватило, отправил нас дальше, а сам, отдышавшись, уже подойдёт спокойно. Дальше нас сажают на самолёт, мы летим. Выпрыгиваем с самолёта, не надо делать такие глаза, я тоже ни разу не прыгал с парашютом, потом собираемся и выдвигаемся на встречу со связником. Наша задача – вскрыть сеть немцев в Москве. Приняв нас за своих, они, возможно, раскроются. У нас не больше суток, пока немцы тут не поймут, что их провели, и не отправят срочную шифровку своим агентам в Москву. К этому моменту мы должны закончить с ними. Уничтожаем, дальше по ситуации. Думаю, вернёмся сюда. Поторопимся, у аэродрома мы должны быть хотя бы в сумерках, чтобы не опоздать, позже неприемлемо, постреляют в темноте. В машину!

Если у обоих ошарашенных бойцов и были какие возражения или предложения, то они оставили их при себе, тут я прав, времени не было. Потом, когда рванём мост и будем, например, переодеваться у мотоцикла, тогда и поговорим. Может, что дельное предложат. Да хоть сомнения выложат, тоже помогает найти ошибки или интересные идеи. Ещё хорошо, что два комплекта подходят нам по размеру, мне и Лосеву, Бабочкину досталась форма сержанта госбезопасности, то есть пехотного лейтенанта, да и кубари были в петлицах, но форма чуть-чуть не по размеру. Правда, заметно это по более коротким рукавам, но взгляд не сильно цепляет. Сам Бабочкин форму не надевал, просто сравнил комплекцию и длину рук диверсанта и прикинул, как на нём форма будет сидеть.

Когда мы подъехали к мосту, то никто и не думал нас тормозить, дорога свободная, Бабочкин, что сидел за рулём, уже вполне уверенно управлял немецкими машинами, за последние дни я активно учил его этому делу, но, к сожалению, опыта по нашим у него не было никакого. Сильно на подъезде тот не гнал, ехали неторопливо, километрах на двадцати в час подъезжали к мосту, так что встать удалось сразу. Машина даже юзом не пошла, когда боец ударил по тормозам. Я уже распахнул дверцу и, выпрыгнув, сначала срезал часового с той стороны моста, после чего оббежал капот, с моей стороны было чисто, а Бабочкин бил из кабины на расплав ствола, я присоединился к нему, расстреливая шестерых солдат у костерка и небольшого навеса. В ответ так и не прозвучало ни одного выстрела.