Прорыв под Сталинградом

С этими словами он указал на следы от пуль на капоте. Вдали на вершине холма гулял ветер, по земле вилась поземка. Справа от него в низине располагалась Бузиновка. В нескольких местах над деревней взмывали языки пламени. Чуть поодаль, на дороге, заняла позицию зенитка “восемь-восемь”. Не обращая внимания на огонь, который вела с противоположного склона пехота, расчет не отходил от орудия ни на шаг и стоял, подняв воротники и сунув в карманы руки. Лакош притормозил и высунул голову из окна.

– Автомобиль с флагом дивизии не проезжал? И с ним две бронемашины?

– Не, – ответил командир зенитчиков, не вынимая изо рта сигареты. – Но мож статься, мы не видели. Мы тут отвлеклись немного.

Бройер вышел из машины и проследил, куда именно смотрел уставившийся перед собой мужчина.

– Ах ты ж тысяча чертей, – вырвалось у него. – Вот это да!

Через гребень холма по ту сторону хутора, точно сироп, лился поток вражеских сил. Кавалерия!

– Все не так плохо, господин обер-лейтенант, – ответил командир орудия, – они так уже в третий раз за сегодня развлекаются.

– Так не хотите ль вы по ним разок-другой врезать?

– Погодите, пусть они сначала все на эту сторону переберутся! Тогда хоть смысл в нашем ударе будет…

Лакош, которого появление русских волновало куда меньше, чем обер-лейтенанта, смотрел в это время в другую сторону.

– Вон они, внизу! – воскликнул он, указывая на горящие провиантские склады на подъезде к хутору. Бройеру удалось различить две бронемашины. Чуть поодаль, у стены, стоял и генеральский лимузин. Лакош покатил вниз по склону на холостом ходу. Одетый в землисто-серую дубленку с широкими отворотами генерал стоял посреди дороги, подняв бобровый воротник. Ни брошенные автомобили, ни пробегающие мимо него в панике солдаты, ни русские военнопленные, безнадзорно бродившие по окрестностям, его не волновали. Не волновал его и свист пуль, и звон проносящихся высоко над ним зенитных снарядов, пробивавших жуткие бреши в коннице по ту сторону поселения. Он глядел на танкистов, которые в этот момент как раз выволакивали из дымящегося остова провиантского склада окованный железом ящик.

– Опять бордо! – вознегодовал он, прочтя, что на нем написано. – А ну давайте-ка еще разок! Где-то же должен быть еще ящик коньяка!

И внимательно осмотрел ящики с сигарами, которые только что поднес ему солдат.

– “Карл Пятый”! – безрадостно хмыкнул генерал. – Ну что ж, если выбора нет, и эти скурить можно… Но уж постарайтесь отыскать еще пару ящичков бразильских! Они неизменно хороши!

Обер-лейтенант Бройер уже какое-то время наблюдал за происходящим, не находя слов.

– Господин генерал! – наконец взял себя в руки он. – Подполковник Унольд докладывает, что…

– Вы-то что здесь забыли?! – подскочив, обернулся генерал.

– Штаб отступает дальше к Голубой. Мне поручено…

– Да мне насрать, куда там катится этот штаб! – покраснев от злости, рявкнул генерал. – Катитесь и вы отсюда к чертовой матери!

И хотя Бройер понимал, что приказ ему удастся исполнить лишь в общих чертах, он посчитал, что на этом его миссия выполнена. Не говоря ни слова, он зашагал к машине. Где опять носит этого проклятого шофера?

– Лакош! – крикнул он. – Лакош!

Тут он увидел, как в дыму, валящем из догорающего склада, показался знакомый силуэт. Лицо коротышки было черно от дыма, карманы плаща туго набиты, под мышками зажаты два ящика с сигарами. Бройер, как ни сдерживался, прыснул со смеху.

– Хорошему сухарю печка не страшна, – пояснил Лакош, сгружая ящики на приступку автомобиля, – а вот шоколад, увы, наполовину оплавился!

Из карманов штанов он выудил три банки консервов и бутылку “Мартеля”.

– Кстати, сигары-то бразильские, – прибавил он. – Господин генерал ведь говорил – они неизменно хороши!

Пристанищем, которое отвел отделу разведки и контрразведки фельдфебель Харрас, оказалась одна из так называемых “финских палаток”, что располагались немного поодаль от станицы Верхне-Голубой, в невысоком сосновом бору. Эти круглые постройки состояли из деревянного каркаса, обитого каким-то картоном с водоотталкивающей пропиткой. Тепла в них хватает, только если они наполовину зарыты в землю, но тут строителям явно было не до таких стараний. Издалека эти хижины походили на деревню кафров.

Унтер-офицер Херберт и ефрейтор Гайбель запаслись дровами и затопили маленькую буржуйку, но леденящий ветер, дувший в каждую щель, разгонял все тепло. Зондерфюрер Фрёлих, укутавшись во все свои одеяла и шинели, храпел на тощей соломенной лежанке, оставленной предыдущими постояльцами. Так как нынче ему не удалось найти применения своему оптимизму, он принял решение по возможности проспать критический момент. Бройер, которого Унольд весь день гонял по разным адъютантским поручениям, по новому своему месту пребывания появился лишь под вечер.

– Вот дыра унавоженная! – чертыхнулся он. – До штаба пятьсот метров, а связи по телефону нет. По мне, пускай так и будет! По крайней мере, оставят нас в покое.