Прорыв (СИ)

Резанову было почему-то очень приятно услышать это «К нам». Но виду он не подал, продолжив в меру сил и способностей возглавлять этот жуткий бардак разгрузки и учёта присланного.

До ночи занимались, вертолёты уши после полудня. Новый склад на месте бывшей Арены ещё не был готов, пришлось рассовать подарки по ангарам, выставить караулы чтобы свои и пришлые не раздербанили это дело за ночь.

— Ты чё орал-то на этого тыловика возле вертолёта? — вечером, когда наконец сумели присесть, выпить водки для сохранения разума и пожрать гречки с тушёнкой, — спросил зама Резанов. Тот только головой помотал — голос сегодня сорвал.

— Ну-ну, мальчик знаками пояснил что его зовут Хуан… — подытожил пантомиму генерал, — и всё же?

— Да ну их, — просипел Наливайко и опрокинул в себя вторую порцию холодной водки, — пристал как сука банный лист. Часть оборудования в особом списке, его над вернуть после использования. Это что ты просил — буровой агрегат, компрессор мелкий тот, строительный. Что ещё? А, этот, подъёмник гидравлический, чтобы столбы ставить с прожекторами.

— А ты чё?

— Я чё… Я ему говорю, а там же хрен-чего-слышно под лопастями ещё. Говорю: ты пойми, под выбросом постоит техника раз-другой и всё, на списание. Радиоактивной будет!

— Ну верно, чего ещё — отдавать. К нам попало, так пропало. Всё верно. Нам ещё пригодится! — похвалил Резанов находчивость жадного зама.

И вся следующая неделя была похожа на это день. Сверяли, считали, распихивали по складским помещениям, собирали, ругались на идиотов в ВСУ, что не смотрят чего суют в контейнеры. Но армейская мудрость, завещанная Наливайко-отцом своему сыну, в итоге, победила. Заказано было столько всего, что особой проблемы с ошибками отправителей, пересортицей, недостачей особо не ощущалось. Воистину мудр был тот советский офицер, что удил молодого тогда Димитро: «Запомни, сынок, прости восемь, дадут четыре!».

Только успели прибрать новое имущество, как грянул выброс. Вообще-то Наливайко правду сказал, если техника под выбросом оказывается, то вероятность выхода из строя повышается. После трёх-четырёх выбросов сложная электроника может сдохнуть безвозвратно. Так что эти все стиральные машины, компьютеры, строительные механизмы пришлось правильно попрятать. И вовремя. Потому что на второй день после выброса пришло важное сообщение от Халецкого.

«Убери личный состав и всех. По центру в 16–20 будут работать Вiльхой с севера. Потом жду тебя!» — прочитал на утреннем совещании Резано. Эти разнарядки уже давно вёл Космач, но тут это сообщение…

Первый зам почему-то очень набычился, многозначительно окинул взглядом присутствующий офицерский состав и встал, опираясь кулаками на стол.

— Так, разрешите тыщ генерал, есть что сказать по этому предупреждению! Я ведь, как и ты, Киевскую академию кончал. Только по специализации я ракетчик. Вiльха, это тот же русский Смерч, только современный. Ракеты эти я сам испытывал в 16-ом году под Тузлой. Той, что в Одесской области. Там 14 пусков было. Ракета справная, дальность модификации Р до 70 вёрст, а М- так все 120. Вот только есть у ней беда одна. И нам это может выйти боком! Майор нас не просто так предупреждает! Нет, по дороге они не теряются, все долетают до места. Но зачем я сказал про Смерч-то. Это важно! Смерч в СССР делали, как установку залпового огня для подавления как атакующих, так и обороняющихся сил противника. Кто был противником вам говорить надо? Европа с одного боку, Китай с другого. Война собиралась быть позиционная, с врагом, имеющим огромный тыл, потому никто не морочился над тем, как далеко может улететь боевая часть. Это вообще не было проблемой, точечно такие реактивные ракетные системы не работают — только по площадям, для снайперских попаданий есть управляемые. Я в комиссии был тогда, как Вiльху принимали, там вопрос встал почему нет испытательных данных по некоторым позициям. Нам скромно сказали, мол если БЧ улетает дальше, это считается за частичное поражение цели, ведь у неприятеля дальше только тыл. Эти ракеты дают перелёт за несколько километров в четверти случаев. Советские конструкторы решали только одну проблему — чтобы ближе не падали, то есть на голову своим. Понятно?

— Так, то есть эти дуры на нас повалиться могут?

— Именно так, тыщ генерал, именно так! И то, что лупить станут с севера, нам как раз и может прилететь! Поэтому сейчас моё такое предложение, — Космач был очень серьёзен, — немедленно отозвать всех с постов, поставить в курс гражданских, дать информацию нашим в Депо, пусть в тоннеле пока укроются.

Ситуация требовала срочных действий, совещание было свёрнуто, Космач занялся организационными вопросами.

— Что думаешь, товарищ начштаба? — спросил Резанов, как остались одни.

— Я не знаю что думать. Вижу, что поступательно идёт повышение мощи ударов. Вертолёты, артиллерия, ракеты. Что следующим? — задал вопрос Наливайко, и сам же ответил, — что… Ядрён батон только если.