Прорыв (СИ)

Воздух расцвёл яркими языками пламени. Они вырывались из трубок людей в красном. Вскоре площадь перед школой озарилась светом десятков полыхающих костров. Красивое, но печальное зрелище. Большинство горели молча и безучастно, замедляясь всё больше, пока не падали на землю. Но некоторые из охваченных пламенем людей бежали прямо на стройные ряды огнемётчиков. Тогда в дело вступали техники, отталкивали горевших баграми за невидимо очерченную границу, которую нельзя переступать живым.

— Они их сжигают! — в ужасе прошептала Лиа.

Я с интересом посмотрел на неё. Голубые глаза широко открыты, и я вижу в них отсветы залившего площадь костра.

— А что они с ними нянчиться должны! — зло прошипел старина Аб. — Так этим ублюдкам и надо.

Я хмыкнул.

— Красиво горят, — согласился я, — но не все из них уроды. Среди них пытаются вырваться остатки выживших. Видимо выползли из своих укрытий, когда открылась дверь.

— Что!

Я так и не понял, чьё было восклицание. На меня таращились три пары глаз.

Я указал пальцем на площадь.

— Они не так горят.

— Но ведь они не знают, — запинаясь, сказал Старина Аб. — Надо им сказать, надо их предупредить.

Лиакея попыталась вскочить.

— Горгон, мы должны…

— Нет, — зашипел я, кидаясь на Лиакею и прижимая к земле. Она извивалась пытаясь вырваться. Я зажал ей рукой рот и вдавил в землю. — Нет.

Агдам тоже пытался подняться. К счастью, как всегда до него поздно дошло, и он делал это медленно.

— Агдам лежать, — цыкнул я, и тот послушно рухнул обратно.

Аб бежал к группе заграждения и орал:

— Подождите, там есть живые люди, вы не должны…

Один из огнемётчиков обернулся и, через мгновение, одним факелом стало больше.

Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, как кричит Аб, когда огонь охватил его и стал пожирать смуглую кожу. К нему подскочили двое техников, сбили с ног и прижали баграми к земле.

Когда крики стихли, я отпустил Лиакею. Она сдавленно рыдала, размазывая по лицу слёзы, смешанные с грязью, в которую я её так щедро окунул. Я принялся вытирать её лицо рукавом.

— Но почему, почему, разве они не видели, что он живой.

Я растерянно молчал, а затем вспомнил прошлый прорыв и фразу, которую нам бросил молодой офицер, когда мы пытались вырваться из ловушки. Сейчас я повторил её Лиакее.

— Безумие не должно вырваться в город.

Сырость стала просачиваться сквозь куртку, а мне представлялся мой враг и конкурент Старина Аб. Он улыбался нагловатой белозубой улыбкой. Я вздохнул. Вот уж кому не было холодно.

— Уходим отсюда.

Возражений не последовало.

Под прикрытием кустарника мы осторожно выползли на одну из аллей, где нас никто не мог увидеть.

Лиакея стояла передо мной и дрожала. Я сам вздрогнул, когда представил, сколько времени она пробыла на холоде в тонкой кофточке. Я снял куртку, и Лиа с благодарностью приняла её.

Мы медленно побрели в город. Люди провожали нас глазами. Мы представляли собой живописное зрелище. Я поднял воротник пиджака, чтобы хоть немного скрыть синяки на шее. К сожалению, рану на лбу, запёкшуюся кровь в волосах и разорванную брючину девать мне было некуда. Как, впрочем, и окровавленную куртку Агдама и бедственный вид Лиакеи.

Нам не о чем было говорить, да никто из нас и не испытывал такого желания. Все слишком устали и хотели как можно быстрее попасть домой.

Мы дошли до улицы, где жила Лиакея. Она остановилась и обернулась ко мне. Я обнял девушку. Мы постояли какое-то время, затем она высвободилась из моих объятий, отвернулась и так же молча пошла прочь, кутаясь в мою, великоватую для неё куртку.

Я с грустью смотрел как всё дальше и дальше удаляется моя куртка. Всё-таки я замёрз.

— Пойдём и мы, — сказал я и зашагал в сторону моего дома. — Знаешь, Агдам, у меня дома стоит бутылка коньяка на крайний случай. По-моему сейчас самый крайний из всех возможных случаев. Стоит согреться, прежде чем отправляться в больницу. Ты со мной согласен?

Ещё бы он посмел не согласиться. Но для приличия следовало поинтересоваться его мнением.

— Как ты считаешь, стоит или не стоит?

Никто не отвечал.

— Эй, Агдам!

Я обернулся.

Мой нерадивый друг оцепенело смотрел на стайку ворон, облепившую чёрные сучья ближайшего дерева. Мне не понравился его взгляд. Слишком пустой. Наверное, в шоке. Лично меня тошнит от этого карканья.

— Эй! — я хлопнул его по плечу. — Ты как?

Его взгляд обрёл некоторую осмысленность. Он посмотрел на меня так, словно видел первый раз в жизни. Туман в его глазах быстро рассеивался.

— Горгон!… Не волнуйся, со мной всё в порядке.

— Пойдём.

Мне уже ни до чего не было дела. Усталость сковала тело, мешала думать, чувствовать, интересоваться или бояться. Только простые, механические движения. Шаг правой, шаг левой. Главное не поддаться слабости. Вся жизнь состоит из такой дороги, это не повод, чтобы падать.

Знакомые ворота. Я тяжело поднялся на крыльцо, отомкнул дверь и через короткий коридор прошёл в гостиную. Агдам следовал за мной. Револьвер и патронташ я положил на стол. Больше они мне не понадобятся. Не сегодня.

— Располагайся, а мне надо немного прийти в себя.