Прорыв

Мак тотчас же включил «Харона-2». Программа воспроизводила вчерашнюю последовательность команд.

— Оставайся с Кеном. Рассказывай обо всем, что там происходит, требовала машина.

Девочка пронзительно закричала и, наверное, упала, потому что я расслышал возгласы Робби и миссис Янус и грохот падающего аппарата. Мы взглянули на экран: ритм сигнала участился, стал судорожным. На том конце провода Робби перехватил телефонную трубку:

— Мак, вы убьете ее, — взмолился он. — Ради Бога…

— Что с ней? — перебил его Мак.

— То же, что и вчера. Качается взад и вперед. Задыхается. Подождите.

Он снова бросил трубку, и Мак повернулся к пульту управления. Всполохи на экране стали ровнее. После долгой паузы Робби заговорил:

— Девочка хочет вам что-то сказать.

Последовало молчание. И наконец мы услышали детский невыразительный монотонный голос:

— Дайте им уйти.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Мак.

— Дайте им уйти, — повторила Ники.

Мак неторопливо повесил трубку. Мы следили, как сигналы постепенно приобретают свою нормальную частоту.

— Так что же это доказывает? — поинтересовался я.

Внезапно Маклин показался мне старым и безмерно усталым, а в его глазах я различил выражение, которого раньше не замечал: он был обескуражен, сбит с толку, не мог поверить в происходящее, как если бы его мозг, руки, тело протестовали против зреющей в голове мысли.

— Может быть, это доказывает, что вы были правы, — ответил он. — Может быть, это доказывает, что разум все же продолжает существовать, когда физическая жизнь подходит к концу. В таком случае, нам удалось прорваться туда, по ту сторону смерти.

Эта мысль поразила нас настолько, что, онемевшие, мы застыли. Первым оправился Мак. Он подошел к «Харону-3» и уставился в картинку на экране.

— Темп изменялся, когда девочка говорила, — заметил он. — Но сама Ники не способна вызвать колебания частоты сигнала. Это была Шестая Сила Кена и ее умершей близняшки. Ники служит передатчиком чужой энергии — она одна и никто другой. Вы понимаете?.. — Он прервался на полуслове, круто повернулся и посмотрел мне в лицо. В нем снова поднималось возбуждение. — Ники — единственная связь. Нужно привезти ее сюда, снова запрограммировать «Харона» и спрашивать еще и еще. Если и вправду мы сможем контролировать сознание и энергию…

— Мак, — перебил я его, — неужели вы хотите убить ребенка или еще хуже — на всю жизнь упечь ее в сумасшедший дом?

В отчаянии он снова взглянул на экран.

— Я должен знать, Стив, — сказал он. — Я должен это выяснить. Если сознание сохраняется, после того как погибает тело, если Шестая Сила торжествует над материей, значит не один-единственный человек на Земле победил смерть, а все человечество от начала века. Тогда бессмертие становится реальностью, и смысл жизни людей будет другим навсегда.

«Да, — подумал я, — будет другим навсегда. Сначала религия и наука будут дружно идти бок о бок. Но иллюзии неизбежно пройдут. И ученый, и священник поймут, что, обещая человеку вечность по ту сторону существования, они сделают хрупкой, уязвимой саму жизнь на Земле. Почему бы нам не уничтожить тогда калек, больных и обездоленных? Да и к чему влачить эту жизнь на планете, если главное где-то там, впереди?..»

— Мак, — сказал я, — вы слышали, о чем просила девочка? Дайте им уйти.

Телефон снова зазвонил. Но это был не Робби. Нас вызывал Янус по второму аппарату из прихожей. Он извинился за беспокойство и сообщил, что два джентльмена прибыли в Саксмир из Министерства. Он уже говорил им, что мы заняты работой, но они настаивают, утверждают, что дело срочное и им необходимо немедленно встретиться с мистером Маклином.

Я прошел в бар. Там стояли два человека, с одним из которых я уже встречался в Лондоне. Мой знакомый выразил сожаление, что побеспокоил нас. Оказывается, инженер, который отказался до меня работать в Саксмире, побывал у них в Министерстве и признал, что опыты, проводимые здесь Маклином, представляются ему весьма сомнительными. Он предположил, что Министерство располагает не всеми данными об экспериментах на побережье. Именно поэтому они хотели бы немедленно встретиться с мистером Маклином.

— Он скоро придет, — заверил я их. — А пока, если вас что-нибудь интересует, я могу ответить на ваши вопросы.

Они переглянулись. Второй чиновник заговорил:

— Ваша работа связана с вибрацией. Со взрывным эффектом звуковой волны. Ведь так вы утверждали в Лондоне?

— Да, это так. И мы добились некоторых успехов. Но как я вас предупреждал, многое еще следует доработать.

— Мы здесь, — заявил он, — чтобы вы нам продемонстрировали, чего удалось добиться.

— Сожалею, — ответил я, — но после моего возвращения из Лондона работы были приостановлены. Мы потеряли сотрудника и некоторое время не вели экспериментов и связанных с ними исследований. Молодой Кен Райан умер вчера от лейкемии.

Они снова обменялись быстрыми взглядами.

— Мы слышали, что он был нездоров, — сказал первый чиновник. — Ваш предшественник сообщил нам об этом. Более того, он дал нам понять, что опыты, о которых не было извещено Министерство, как-то были связаны с его болезнью.