Прорывая мрак времён (СИ)

Братья! Пятеро сородичей остановились недалеко. Стряхнули с шерсти лишнюю влагу и обратились в людей. Высоких, крепких, мускулистых. Любой из них легко отличим от серой массы простых смертных не даже ростом и объемом мышц — смуглостью кожи, непривычной среди скандинавов, темнотой густых шевелюр. Южный ген передавался от поколения в поколение, как и обращение. Братья разбрелись по поляне, принюхиваясь и перешептываясь. Как следопыты рассматривали землю, листья, деревья… Любой знак, подсказывающий, что случилось. Варгр встретился с взглядом Рагнара — в тёмных глазах застыло не просто удивление, жажда понять, считать раньше других. Вожаком становился не только самый сильный, но и ловкий, умный, расчётливый. Рагнар именно такой. По правду клыками доказывал своё превосходство, если находился желающий на его место. Вместе с тем, брат справедливый и… терпеливым — семья, для него все! Вожак склонился:

— Ты как? — широкие брови сдвинулись к переносице, губы сжались в узкую полоску. Крылья крупного носа раздувались.

Варгр открыл рот, но слетел только хрип.

— Всё, тихо, — Рагнар пристально изучил грудную клетку, ощупал шею, заставил покрутить головой — далось с трудом, сжал зубы до скрипа. — Ты жив. Это главное! — выпрямился, на задумчивом лице читалось неверие.

— Брат, ты нас напугал, — не скрывая радости, шумно выдохнул Сигвар. Младший из стаи, но не самый низкорослый и слабый. Скорее: сила есть — ума не надо и то — не точно. Он как шелудивый щенок. Любой выход в лес — игра. Но игра на грани смерти. Если жертва, то быстрая и крупная, если драка, то с сильнейшим. Всегда охвачен чувствами, эмоциями и, нужно отдать должное, честен и отзывчив. Уставился в ожидании, протянул огромную как весло руку, охровые глаза светились от счастья: — Встать можешь?

Варгр, вновь стиснув зубы, принял помощь. Скрипел, кряхтел, хрипел… Жилы натянулись до предела, едва не лопаясь от напряжения — сел и поморщился под пристальным взглядом всех братьев. Окружили, общее напряжение давило. Кто-то осуждал, кто-то переживал, а кто-то гневался. По лицам читалось всё! Варгр размял занемевшие конечности, похрустел костями. Тянущаяся боль утихала, покалывание неспешно проходило. Кровь двигалась по венам быстрее — мощь оборотня возвращалась. Мышцы будто пели от прилива необычайной силы и это несмотря на драку… Точно! Драка. С кровососами… Дотронулся до ребер. Вот почему так режет в груди. Покрутил головой, вправляя позвонки — они радостно отозвались. Теперь и эта боль понятна… Когда оборачиваешься, кости тоже ломаются, но здесь иные ощущения. Непросто ушиб или защемление, вывих или перелом — серьёзней и куда опаснее…

Прикрыл глаза, вспоминая произошедшее.

Зеленоватые сгустки — трое кровососов…

Красноватый, пульсирующий — испуганная девушка с повадками дикой кошки… её горло сжимает рука ламии. Полные губы подрагивают… Горячее дыхание вырывается едва заметной дымкой…

Аромат, перебивающий смрад ламий — незабываемый и будоражащий — он сюда привел. За сотни миль от дома. Вырвал из сна — тянул, как преданного пса запах хозяина, манил, не позволял остановиться, передохнуть…

Кровосос, тварь такая, оседлал как оленя…

Другой с разодранной глоткой на земле… Остекленевшим взглядом смотрит в никуда. Вспыхивает, обращаясь в пыль.

Боль пронзает грудь, а следом простреливает и в шее… сумрак накрывает всего на миг…

Завораживающие, пленительные зелёные глаза, наполненные слезами… С застывшим ужасом и сожалением… Ведьма!

Прикоснулся к губам. До сих пор хранят отпечаток поцелуя. Лёгкого, но весьма чувственного — глоток спасительного кислорода. По телу разливалось тепло, разгоняя и без того горячую кровь. Дыхание участилось. Сердце забилось мощно и чётко, каждым ударом выдавая ускоренный ритм. Память вернулась — каждая мелочь и даже момент, когда душа парила над собственным телом. Ведьма… отдаёт красный светящийся шар. Разве такое возможно? Одно дело кровососы, оборотни и прочая нечисть, но чтобы жизнь вернуть? Дьявольщина какая-то! Раньше не задумывался, есть ли ведьмы.

Несмелые прикосновения, ненавязчивый поцелуй… врезались в мозг и теперь точно не дадут покоя. Нужно её найти, во что бы то ни стало… Пусть ответит, слишком много вопросов!

— Где… — в горле першило, словно провели наждачной бумагой. Каждый звук причинял боль. Варгр прокашлялся. — Где… девчонка?

— Здесь никого, — Олаф, уперев руки в бока, не сводил карих глаз. Чуть ниже остальных, но, ни в коем случае не слабее. Даже смотрелся массивнее — выделялся плечами и невероятно толстой шеей. Мощь челюстей зверем позволяла перекусить горло взрослого лося в раз.

— Ты жив, — отрезал Рагнар, — зачем нам преследовать того, кто не хочет быть пойманным?