Прорываясь на Юг

Эти слёзы, словно кислота, проникли сквозь жёсткий панцирь его ожесточённой ненавистью души и добрались до самого центра, размягчив и освободив от оков ненависти и недоверия его душу.

— Я женат.

— Она простит!

— Не думаю.

— Мне наплевать!

— Я так не могу!

— Ну и что, я помогу.

Филатов, сопротивлялся, как мог женскому очарованию, но очарование было сильнее. Вся накопившаяся в нём усталость и отчаяние, словно рухнули, уступив место слабости и безвольности.

Взяв его за руку, она чуть ли не силком, затащила в его же квартиру, где раздевшись и помывшись по очереди, они рухнули на разложенный старый диван, еле прикрыв его куцей простынёй.

Впервые, за всю жизнь Филатов был припозорен. Девушка сделала, всё сама, не спрашивая, что он хочет, она дала волю своим эмоциям и наслаждалась им, подавляя всю его инициативу на корню.

Бешено работая бёдрами, она только, что-то непрерывно шептала. Прислушавшись, он еле разобрал слова, которые она говорила — «Я лучше рожу от немолодого, но героя, чем от молодого, но урода», и заставляла напрягаться его каждый раз, находя в нём всё больше сил на неё и избавляя его от напряжения в детородном органе.

К утру она ушла, оставив усталого и ошеломлённого Филатова одного. Он не курил, но сейчас бы закурил точно. Встав, он помылся под холодной водой в душе и растёрся полотенцем. Надел, зачем-то разгрузку со вставленными туда магазинами и уставившись в чернильную ночь за окном, стал непрерывно смотреть в одну точку.

Его мозг, избавившись от избытка тестостерона, сейчас медленно работал обрабатывая информацию и пытаясь разобраться в самом себе, своих желаниях и поступках и не находил оправдания ничему.

Все ситуации, в которые он попадал, были неоднозначны и каждый раз требовали, нового решения и поступок девушки, его скорее озадачил, чем помог в его умозаключениях. Просидев, так около часа, он наконец плюнул и улёгшись обратно на диван крепко заснул, сжимая в руках эфес сабли, а не ушедшую от него недавно девушку.

Утром он проснулся, как ни в чем, ни бывало и, взглянув на часы, убедился, что он основательно даванул на «массу». Тело и мозг отдохнули, и чувствовался прилив сил. Немного портили настроение свежие шрамы на морде лица и на руках, но в целом, всё не так уж было плохо.

Быстро собравшись, он экипировался в бронезащиту, взял вместо автомата дробовик и отправился на Центральный рынок, которые ему советовали буквально все.

Этот рынок, славился ассортиментом товаров, а кроме того, действительно был Центральным, находясь в центре города на пересечении нескольких районов и невдалеке проходящих мимо него транспортных магистралей.

Заявившись, туда перед обедом, он без проблем зашёл на его территорию, переговорив с троицей вооружённых людей, которые составляли здесь местную охрану из боевой дружины Центра.

С любопытством, осматриваясь по сторонам, он прошёлся по его территории, не увидев ничего интересного для себя и уже жалея, что потратил время впустую, когда увидел, что есть ещё и более охраняемая часть рынка, где нетрудно было догадаться, продавался уже более нужный товар, чем в предыдущей.

Вход туда, надо было оплачивать, но не золотыми пистолями, их достаточно было показать, что они у тебя есть, а патронами, причём любыми, лишь бы они были боевыми, хоть от автомата, хоть от пистолета, хоть от дробовика.

Расплатившись пятёркой охотничьих патронов с дробью, он зашёл в ангароподобное здание, поразившее его внутри своим размахом и развалом товаров лежащих на импровизированных прилавках.

Хотя удивляться было особо не чему, не зря же за это брали, целых пять патронов. Здесь было множество амуниции, оружия, патронов, ножей и прочего «холодняка». Были кованные топоры, секиры и прочие колюще-рубящие орудия труда воинов и бандитов, от произведений искусства, до кухонного топорика, но зато остро отточенного.

Невольно ему вспомнилась фраза, его бывшего преподавателя по ТЭРЦ.

— «Товарищи курсанты, у меня, на таких как вы, есть шашка и не смотрите, что она пластилиновая, зато остро отточенная».

Вот и здесь, глаза разбегались от своеобразия оружия. Но, топор ему был не нужен, свой он потерял, где-то на пути в Саранск, а новый был ни к чему. Оружие и патроны у него были, что к пистолету, что к дробовику с автоматом. Нужно ему было другое, у них не было медикаментов, а защита была всё хуже и ничем ни гарантированная.

Покрутившись по рядам, он нашёл прилавки, где торговали всякими медикаментами, и стал прицениваться к разложенному там товару. Деньги у него были. В резиденции Заточки, они нашли почти сто пистолей и теперь намерены были их с пользой потратив, компенсировав, свои моральные убытки.

Наконец, он остановил свой выбор, на одном из прилавков, где на глаз, ассортимент, был намного богаче, чем на других, а упаковки лекарств и бинтов выглядели свежее.