Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда

Одна из особенностей тех редких историй успеха, в основе которых лежат высокие темпы экономического роста, заключается в том, что этот успех, как правило, достигается в так называемых географических кластерах: в нефтяных странах Персидского залива, в государствах по южному периметру Европы после Второй мировой войны, у наций Восточной Азии в тот же период. Африка, миновав этап постоянных войн и прочих непримиримых противоречий, начинает все чаще вспоминать о таких событиях, как формирование Европейского сообщества в 1950-х годах и Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в 1960-х годах. В этих альянсах она ищет идеи относительно того, как преодолеть препятствия, стоящие на пути стран, слишком маленьких, чтобы вызывать чей-то интерес по отдельности, и расположенных вдали от проторенных торговых путей. В результате уже сегодня сделано по меньшей мере пять попыток создания общего рынка в Африке; наиболее перспективным из них представляется Восточноафриканское сообщество (ВАС).

ВАС объединяет Кению, Руанду, Бурунди, Танзанию и Уганду; цель сообщества заключается в том, чтобы благодаря объединению заполучить рычаги воздействия в глобальных торговых переговорах и приступить к созданию региональной сети инфраструктуры – автомобильных и железных дорог, портов и др., – необходимой для ускорения торговли, которая ныне движется со скоростью пешехода. Приняв за модель Европейский союз, ВАС решило создать полноценный общий рынок со свободным перемещением людей и товаров, перспективой ввода единой валюты к 2012 году и политической интеграции к 2015 году. Все внутренние тарифные барьеры между странами сообщества уже отменены, однако, учитывая кризис еврозоны, можно ожидать, что ВАС отложит или вовсе откажется от планов введения единой восточноафриканской валюты.

Надо сказать, в дискуссиях об африканском возрождении обычно игнорируются такие важные темы, как практические и политические проблемы региона, а также то, что именно стало основным источником достижений стран континента в области торговли: 80 процентов африканского экспорта приходится на сырьевые товары, что делает их крайне уязвимыми к малейшему ослаблению китайского и мирового спроса на сырье, в частности на нефть и драгоценные металлы. Кроме того, по словам индийского магната Миттала, его потрясли астрономические различия в затратах в шестнадцати странах Африки, где он ведет бизнес: строительство вышек сотовой связи в государствах, расположенных в глубине континента, например в Демократической Республике Конго, обходится ему в два раза дороже, чем в прибрежных, скажем в Кении. В первую очередь это объясняется состоянием дорог и электросетей. А на африканском рынке труда наблюдается такой огромный недостаток высокообразованных местных профессионалов, что редкие африканцы, получившие образование в США или Великобритании, могут смело требовать от работодателя зарплату на уровне западных стандартов, полный соцпакет, да еще бонусы на основе производительности. Чтобы нанять финансового директора в такой стране, как Уганда, например, вам потребуется до 250 тысяч долларов в год – более чем в два раза больше зарплаты за сопоставимую должность в Индии и примерно столько же, сколько в Лондоне.

Сегодня слишком многие говорят о том, что раз экономика одиннадцати африканских стран в последние десять лет росла на 7 процентов в год, значит, в следующем десятилетии весь континент, заразившись этим импульсом, сможет расти с такой же головокружительной скоростью. Конечно, это возможно, но только если африканцы примут основополагающие принципы и правила. Некоторые страны континента уже движутся в правильном направлении, например крупные экономики вроде Нигерии и государств – членов ВАС. У них есть отличные шансы стать прорывными нациями следующего десятилетия, что, впрочем, отнюдь не означает, что то же самое смогут сделать все их соседи.

Случайный лидер Африки