Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда

Центральные банки должны способствовать истинному экономическому росту, а не спекуляциям и запредельным взлетам цен на нефть. Огромные вложения денег в сырье приведут к поистине катастрофическим последствиям, и не только потому, что это ведет к чрезмерной спекуляции, но и потому, что вслед за ней резко усиливается неравенство в доходах и, соответственно, политическая напряженность в мире. От роста курса акций несравненно больше выигрывает 20 процентов богатейшего населения, которое, например, в США владеет 75 процентами всех ценных бумаг. При этом рост цен на нефть наносит непропорционально большой ущерб беднейшим 20 процентам населения, которые тратят на бензин в четыре раза бо2льшую долю своих доходов, чем богатейшие 20 процентов.

Любой социал-демократ, поддерживающий дешевые деньги как инструмент достижения социального равенства, должен переосмыслить свою позицию, ибо нынешняя волна ликвидности ведет главным образом к спекуляциям, от которых выигрывают только богатые, а обычные люди, делающие накопления, весьма эффективно облагаются дополнительными поборами (при процентной ставке ниже уровня инфляции вкладчики получают на свои деньги отрицательный реальный доход). Кроме того, политика дешевых денег имеет тенденцию способствовать явлению, которое исследовательская компания GaveKal Dragonomics весьма удачно окрестила «пузырем в наихудшем его проявлении». Суть его в том, что нулевые процентные ставки поощряют инвесторов активно вкладывать средства в активы, ценность которых определяется их дефицитностью (золото, вина, предметы коллекционирования, трофеи и награды), а не продуктивностью (технологии, станки и оборудование, суда). Когда этот «пузырь» лопается, инвестированный капитал просто «вылетает в трубу», и у людей остается не больше золота, бриллиантов или коллекционного вина, чем к началу этого процесса. «Пузырь» высоких технологий хотя бы помог объединить мир и оставил после себя целый ряд новых интернет-инструментов и услуг, которые с тех пор стали еще более полезными и ценными.

К факторам, приведшим к возникновению сырьевого «пузыря», следует отнести и неумолимый подъем Китая. Мощный поток ликвидности привел к тому, что Китай и сырьевые товары тесно переплелись в умах современных инвесторов. Однако же у нас нет ни малейших оснований полагать, что из-за стремительной экспансии Китая цена на такие товары, как, например, нефть, будет расти до бесконечности, ибо в конечном итоге она непременно достигнет точки, с которой начнется снижение темпов роста китайской производительности. Кроме того, в ажиотаже вокруг производственных доблестей Китая и его мощного спроса на нефть многие забывают об одном весьма важном моменте: смещение центра глобального промышленного производства в Китай, по сути, представляет собой игру с нулевым исходом. Цены на сырье должны отражать глобальный объем выпуска промышленной продукции и общемировой спрос на нефть, но фактически оба показателя не могут похвастаться заметным ростом. Даже несмотря на то что доля Китая в мировом производстве за последние два десятилетия резко увеличилась – с 4 до 17 процентов, – доля промышленного производства в мировой экономике за тот же период снизилась с 23 до 17 процентов, в основном за счет Европы, Японии и США. Нет ничего удивительного в том, что начиная с 2005 года спрос на медь в развитых странах уменьшался в среднем на 3 процента в год. За последние десять лет американские транснациональные корпорации сократили два миллиона рабочих мест и еще столько же перенесли за рубеж, но в основном это касалось сервисного сектора; рабочие же места в сфере обрабатывающей промышленности по большей части были просто аннулированы. Иными словами, Китай – большая и продолжающая расти рыба производственного сектора, плавающая в неуклонно мельчающем пруду, и это вовсе не означает ненасытного, бесконечного спроса на нефть на глобальном рынке.