Просчет невидимки

– Скоро закончится? – Девушка отстранилась, вытащила из кармана платочек и стала вытирать нос. – Мне кажется, что это вообще никогда не закончится. Страшная какая война, третий год уже идет, и ни конца ни края ей не видно. Гибнут люди, страшно подумать, сколько погибло уже и сколько еще погибнет. Я читала, я знаю. Это же вся Европа против нас, а не только один Гитлер. Они же все как с ума сошли, идут за ним, чтобы нас завоевать, поработить. И итальянцы, и венгры, и румыны, и кто только против нас не воюет. Всем наша страна мешает, да?

– Глупенькая, не всем! – улыбнулся Павел, взял лицо девушки в ладони и посмотрел ей в глаза. – Не всем, потому что на свете очень много хороших людей, которые ценят мир, дружбу и братство между народами. И они сражаются вместе с нами против мирового фашизма! Ты не слышала про французскую эскадрилью «Нормандия»? Да что я, теперь это уже полк французских летчиков, которые сражаются плечом к плечу с нами против гитлеровцев. А партизанское движение по всей Европе? Мы все вместе с самыми лучшими представителями народов мира свернем Гитлеру голову. Да, много погибнет, но мир станет чище, и люди вздохнут полной грудью. Надо верить и надо терпеть, сражаться. Нельзя нам сейчас плакать, моя хорошая.

Последние слова Павел произнес с такой лаской, он так смотрел в девичьи глаза, что Алина опять пылко прижалась к нему, обхватив за шею руками.

– Я по папе тоскую, – прошептала девушка. – Мы ведь с ним были так дружны, так хорошо понимали друг друга. Он у меня был самый лучший. А этот твой капитан Мороз намекает все время, что папа мог сам что-то сделать с тем чертовым мотором, который взорвался на испытательном стенде.

– Не слушай никого, – поморщился Павел. – Во всем разберутся умные люди, никто не будет ложно обвинен. Я в твоего отца верю и буду его защищать, как и тебя.

– Вот и защити, Паша, защити, – капризно надула губки девушка. – Мне два дурака прохода не дают. Да эти инженеры – Лыков и Березин. Лезут со своими симпатиями, все пытаются мое внимание на себя обратить. Неужели вот непонятно, что у человека горе, что никакие глупости в голову не приходят, когда горе.

– Тихо, тихо. – Павел стал гладить Алину по голове. – Успокойся. Я поговорю с ними, так с ними поговорю, что у них навсегда желание приставать к тебе пропадет. Да и к другим девушкам тоже.

– Не надо, Паша, – вздохнула Алина и отстранилась. – Я все понимаю. Они дураки, а тебе нельзя показывать, что у нас с тобой отношения. Ты с ними станешь говорить, и всем будет понятно почему. Они же не дети, поймут, раз я тебе пожаловалась, значит, между нами что-то есть. А твое начальство тебя за это взгреет. Не надо, Паша, я сама справлюсь.

А Шелестов в это время стоял в темноте за занавеской и ждал. Сегодня два подозрительных сотрудника задержались в конструкторском бюро. Задержались, конечно, не два, а человек двадцать в разных комнатах. А еще сейчас на стенде готовят испытания на завтра.

Шелестов стоял и думал о Филонове и Алине Викуловой. Эх, парень. Неугомонный, неопытный, горячий. А чекисту таким быть нельзя. И вот опять сегодня пришлось делать Павлу из-за его девушки внушение. Ну, казалось бы, чего проще. Ситуация такова, что пока нельзя встречаться и надо делать вид, что между вами ничегошеньки нет. Просто же! Так нет, у них рефлексии, у них сомнения и внутренние терзания. Да куда вы денетесь, у вас вся жизнь впереди. Еще налюбитесь, намилуетесь и детишек нарожаете! А им все не терпится. Теперь еще приревновал к молодым инженерам. Подозрительно, чего им так не терпится, если у девушки горе только-только случилось. Она вся еще не в себе. Но тут свою голову не приставишь.

Думать о детях и молодой паре пришлось прекратить, потому что в коридоре появился Никифоров. Шелестов замер и стал рассматривать инженера, который стоял в полутьме комнаты. Прислушивается, присматривается? Какого черта ему тут нужно? А Никифоров постоял, потом осторожно прошел до конца комнаты и заглянул в коридор. Из этого коридора двери вели в испытательную лабораторию, в кабинет главного инженера, к сектору энергетиков и секретную часть, именуемую в коллективе «библиотека». «И куда двинется Никифоров, – задумался Шелестов. – В лабораторию, так чего красться, там работа кипит. В кабинет главного инженера? Пока тот в отъезде. Или…»