Просчет невидимки

Сильные руки взяли Оксану за локти. Женщина вдруг почувствовала, что силы покинули ее. Она не смогла бы крикнуть, если бы и хотела. От страха перехватило горло, руки и ноги стали ватными. Ее как куклу затолкали на заднее сиденье машины, с двух сторон сдавили грубые прокуренные мужики, и машина, рванув с места, понеслась по заснеженной улице.

Шелестов очень удивился, когда на заводе к нему открыто подошел Филонов и, быстро шепнув: «Срочно поезжайте к Кареву», пошел дальше по коридору. «Что-то стряслось», – догадался Максим. Только бы не с ребятами. Вряд ли, они бойцы опытные, оперативную работу изучили хорошо. Вон сколько мы с ними операций вместе провели. Не так-то просто обвести их вокруг пальца, не так-то просто убить. Но все когда-то случается. Только бы не это! Оставив инженера Васильчикова заниматься делами завода, Максим помчался в управление.

Карев сидел за столом, откинувшись на спинку стула и вцепившись побелевшими пальцами в крышку стола, смотрел прямо перед собой в стену. Судя по яростному взгляду и тому, что этот взгляд сейчас направлен куда-то далеко, Шелестов понял, что случилась беда.

– Олег Иванович, что стряслось? – Максим подошел к столу и, не снимая верхней одежды, уселся напротив майора.

– Стряслось, – медленно и тяжко отозвался Карев. – Сейчас твой Виктор придет и…

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился весь в инее Буторин, на ходу расстегивая полушубок и стягивая с головы шапку. Шелестов посмотрел Виктору в лицо, и от сердца у него немного отлегло. Все-таки случилось не с членами группы. Да и Буторин сумел бы сообщить, если бы что-то случилось с кем-то из ребят. Карев посмотрел на Буторина, на Шелестова, и его взгляд стал более сосредоточенным, как будто мысли майора вернулись из каких-то иных сфер. Он выпрямился на стуле, сложил руки перед собой и заговорил:

– Сегодня утром нашли труп моего агента с перерезанным горлом. Я вербовал его очень осторожно, он тоже вел себя осторожно, понимая, чем ему это грозит. Парень был смышленый, без толку не рисковал бы.

– Ценный агент? – спросил Шелестов.

– Это был мой единственный агент рядом с Грибом. И его расшифровали и убили. Ближе я к нему не смог подойти и вряд ли смогу. Тем более он может догадаться, кто и как к нему подбирается. Гриб – тертый калач, сволочь!

Карев сжал кулак с такой силой, что Шелестов уже ждал страшного удара кулаком по столу. Но майор сдержался. А ведь что-то еще произошло. Не стал бы он так нервничать из-за агента. Буторин тоже явно догадался, что происходит что-то не то. И он вопросительно посмотрел на Шелестова. Максим повернулся к Кареву и тихо спросил:

– Олег Иванович, что случилось?

Майор быстро поднял глаза на Шелестова и тут же опустил их. Чувствовалось, что внутри у этого большого, умного и сильного человека что-то происходит. Наконец Карев собрался с силами. Говорить ему было трудно, и вскоре Шелестов понял почему.

– Такие дела, ребята. Похищена моя жена Оксана.

– Похищена? – почти в один голос переспросили оперативники. – Где? Как это случилось? Ты уверен?

– Хотел бы ошибиться, да где уж там, – угрюмо ответил майор, достал из папки на столе лист бумаги и перебросил через стол Шелестову.

Это был обычный лист бумаги, неровно вырванный из ученической тетради, довольно мятый и захватанный грязными руками. Видимо, помят и испачкан он был в процессе доставки, потому что текст написан аккуратным, ровным почерком, сидя за столом, перьевой ручкой, а не химическим карандашом на колене в подвале. Текст был лаконичный.

«Ваша жена у нас. Не искать, никому об этом не говорить, иначе она умрет. Брикету на могилку цветочек. Ждите, я скажу, что делать дальше».

– И все? – спросил Шелестов. – Как письмо к вам попало, когда?

– Его бросили на сиденье моей служебной машины, когда я приезжал домой обедать. Я пришел, а жены дома еще нет. Она с утра на рынок собиралась. Мне ждать было некогда, и так не каждый день вырвешься домашней еды поесть. Думал, задержалась с кем-то из знакомых, заболталась. Хотя сомнения, конечно, были. А когда вышел, увидел этот листок на сиденье. Ну, вот и весь рассказ.

– Гриб, – уверенно заявил Буторин. – Значит, догадывается, что все то, что происходит в городе, происходит неспроста. Или что-то готовит такое, что ему нужны гарантии, что НКВД не помешает. Уголовки он не боится, понимает, что от милиции к нему агентуру не смогли приставить, а вот твоего агента вычислил как-то. Наверняка парень сам виноват.