Прощай, Америка!

Сколько звезд и орлов полетело с погон из-за того, что генералы и полковники не смогли смирить гордыню, срывались и посылали наблюдателей САМОЙ Организации Объединенных Наций к свиньям собачьим. Сами срывали с себя знаки отличия и ордена и дважды (а, может, и больше) стреляли прямо в физиономии под голубыми касками.

На американскую армию даже внимание переставали обращать, и вдруг…

Герои! Молодцы! Лучше всех!

Лукаш сунул бутылку обратно в холодильник, захлопнул дверцу. Нет, понятно, что армия должна была отреагировать, раз пошла такая пьянка. Если никто не принимает меры, то…

Все красиво, только… Не настоящее все какое-то. Как будто кино про войну. Вроде все ярко, актеры хорошие, боевая техника аутентичная. Немецкая за немцев, русская за русских, а потом вдруг соображаешь, что фабула киношки надуманная, сюжет нереальный…

В Вашингтоне вертолет появился через… через час, прикинул Лукаш. Всего через шестьдесят гребаных минут после того, как снайпер начал свою работу. Какая готовность сейчас у американской армии? Часовая? Бросьте, не смешите.

Вертолеты стоят с пустыми баками, значит, их нужно заправить. Керосин – на складе. Привезти. Боеприпасы, снаряды с ракетами, также на складах, и, прежде чем их оттуда извлечь, нужно получить разрешение. Откуда? От начальника базы? Хренушки, маловато власти нынче у начальника базы, сейчас за такой приказ начальник базы сядет всерьез и надолго. Значит, нужно отправить запрос в Вашингтон и не просто так, а самому президенту. А тот должен провести консультации с представителем Совета Безопасности, у него тоже есть свой прапорщик-надзиратель в звании генерал-майора Бундесвера. А тот также не имеет свободы действий в Штатах. Вернее, не может разрешать американцам действовать самостоятельно… И будет герр Мильх связываться с Брюсселем, а те – с членами Совета Безопасности…

То есть получается, что американцы сами все сделали. Вот так вот лихо продемонстрировали, что есть еще порох в пороховницах! Интересно, это с одной базы все вертолеты, один какой-то полковник взял на себя смелость, или это общее поветрие?

Такие вот смешные дела творятся в распадающихся на мелкие кусочки Соединенных Штатах. Обхохочешься по самые уши.

В дверь номера постучали.

– Да! – крикнул Лукаш, не вставая с кровати. – Кого там черт принес?

– Меня, – сказал Джон Смит. – Я решил зайти за вами, Квалья попросил проконтролировать, чтобы… А у вас тут прохладно. Хорошо.

– Хотите водки, Джон? – спросил Лукаш.

– Хочу, в клубе как раз планирую принять вовнутрь чуть больше обычного… Но в клубе, – Джон Смит вошел в номер и прикрыл за собой дверь.

Еще бы, в номере работает кондиционер, аккуратный, добропорядочный и даже где-то чопорный британец не мог оставить дверь нараспашку.

– Квалья боится, что я не приду?

– Ну… В принципе, можно обойтись и без вас, но тогда тематическая вечеринка превратится в беспредметную пьянку.

– А вы точно уверены, что ее не отменят? Все-таки погибшие в Нью-Йорке. И вот сейчас я смотрел репортаж из Вирджинии… Траур все-таки… Неприлично праздновать и веселиться…

– Вы знаете, Майкл, – Смит вытер лицо платком. – Я подумал приблизительно об этом же… Не столько, правда, об убитых, сколько о том, не опасно ли собираться вместе в такое время… Даже позвонил Квалье, уточнил. А он сказал, цитирую: «А чего пиндосов жалеть? Кто виноват, что они довели страну до такого состояния? А журналистов никто не тронет, теракты без журналистов теряют всякий смысл, превращаются в мелкие недоразумения». Конец цитаты. Я подумал, что при всем цинизме фразы есть в ней глубинный смысл…

– Нас не будут убивать, вы об этом? – уточнил Лукаш. – И не грех по этому поводу выпить.

Смит не ответил, только пожал плечами.

«Ну и ладненько, – подумал Лукаш. – Если толерантные европейцы не видят в грядущей пьянке ничего зазорного, то диким славянам и сам бог велел пить, гулять и веселиться. И напиться до свинского состояния.

А потом вырубиться и пролежать в отключке до самого утра и проснуться в диком похмелье, а не в момент своего расстрела… Хорошая идея, между прочим».

– А вот назавтра президент снова соберет журналистов, чтобы изложить свой взгляд на происходящее, объяснить, какого хера американская армия, которой положено тихонько загибаться на базах, вдруг принялась воевать. – Лукаш глянул на себя в зеркало, прикинул – стоит переодеваться или «Мазафака» и так сожрет?

Вот Смит надел костюм. Не смокинг, а легкий полотняный костюм, но все-таки имеет место пиджак и отглаженная рубашка. Вон даже стрелки на брюках.

– Соберет президент журналистов, а мы явимся с бодуна… Нехорошо может получиться. А какой запашок будет в зале… Закачаешься!

– Ничего, – спокойно сказал Джон Смит. – Президент в очередной раз потерпит.

– И то верно, – кивнул Лукаш.

А переодеваться он не будет. Если он собирался нажраться до положения риз, то какого дьявола надевать фрак? Джинсики, которые он надел перед рестораном, футболка и кроссовки. И не жарко, и отмывать легко. А если дело дойдет и до драки, то и порвать не жалко.