Прощай, Баку!

– Естественно, – ответил Алексей. – У меня, вообще-то, там «клевая» троюродная племянница проживает. Прикинь, по возрасту на полтора года старше меня, а по факту кровного родства – племянница… Короче, она у меня там была за экскурсовода. Один раз, вечером, даже в парк на танцы меня затащила. Там, правда, мне ее ревностные поклонники за нее чуть «морду не намылили», но, слава богу, вовремя разобрались, что я – всего лишь ее дальний родственник. Иначе, точно не сносить бы мне там своей головы. В Арзамасе ребята жесткие: сначала бьют, и лишь затем уточняют: кто ты есть на самом деле… хотя, впрочем, и потом… не всегда выясняют эти «ненужные» им подробности, тем более, что на танцы там местные парни, как правило, трезвыми и в одиночку не ходят.

– Что… заваливаются на танцы целыми компаниями?

– Да. У всех там свои компании, причем делятся они, в основном, по территориальному признаку: каждый парень кучкуется с ребятами лишь из своего района города. Кстати, я в Арзамасе, практически, с первого дня своего приезда сошелся с ребятами с Парковой улицы, что, в принципе, было немудрено, так как на ней жили мои родственники, у которых я остановился.

– И как тебе это удалось?

– Помог, знаешь что… теннис. Выхожу я как-то днем в их двор, а они там в настольный теннис играют, да еще на настоящем теннисном столе, таком, как у нас в секции был. Ну, в общем, встал я скромненько в сторонку и молча наблюдаю за их игрой. Они тоже, как бы невзначай, оценивающе на меня поглядывают. Потом, где-то примерно через час, их лучший игрок – наш ровесник – Вовка Шорохов вдруг спрашивает меня: «Умеешь играть?». «Умею немного», – отвечаю. «Сыграешь со мной?» – снова cпрашивает он. «Да, можно попробовать, – опять скромничаю я. Попробовали… ну, и… словом, разделал я его бедного «под орех» минут за пятнадцать, и то, только потому, что ему за отлетающим шариком далеко бегать приходилось.

– Представляю их реакцию.

– Да, уж… Видел бы ты, Виталь, их глаза. Они даже не знали, как на это реагировать: злиться или смеяться. И здесь, конечно, молодцом повел себя Вовка. Он после окончания проигранной им партии сразу подошел ко мне и, протянув руку, невозмутимо представился: «Володя». Я, конечно, тоже представился и, само собой, пожал протянутую им руку. После этого со мной перезнакомились и все остальные местные ребята. Узнав, кто я, и откуда, и надолго ли приехал, они пригласили меня пройти за гаражи для игры в ножички.

– И ты согласился?

– Пришлось согласиться, хотя я все еще не исключал какого-либо подвоха с их стороны. За гаражами они нарисовали мелом на деревянной стене какого-то сарая небольшой круг, достали откуда-то довольно приличный нож и предложили мне первому бросить его в этот круг метров с семи – с точки, которую они сами отметили, отчеркнув ногой по земле.

– А отказаться нельзя было?

– Отступать, как говорится, было уже поздно, и я, сам знаешь, до этого никогда данным делом не увлекавшийся, со всей силой метнул нож в сторону круга. И… Виталь… ты не поверишь, как не поверил и я своим собственным глазам: нож, как в кино, глубоко воткнулся своим острием прямо внутрь очертанного круга.

– И что дальше?

– А дальше… Дальше наступила гробовая тишина, среди которой тихим шепотом уважительно прошелестело брошенное мельком кем-то из дворовых ребят слово, мгновенно ставшее там моим прозвищем: «Бакинец!». Тут я, конечно, моментально сделал вид, что для меня такое меткое попадание – обычное дело, и спокойно отошел в сторону. С той самой минуты я для них стал своим, и не просто своим, но еще и тем, с чьим мнением необходимо считаться. Правда, после этого, когда все стали метать нож уже по второму-третьему кругу, я попробовал еще раз кинуть его в нарисованную мишень, но он, позорно ткнувшись в стенку рукояткой, камнем упал возле нее. И мне пришлось срочно состроить гримасу, означавшую, что я сделал что-то мне органически несвойственное и поэтому глубоко меня разочаровавшее. Больше я там к ножу не прикасался.

– Клево, – похвалил Виталик то ли Алексея, то ли его рассказ.

– Да… ничего особенного… – довольно махнул рукой Родионов. – Но это – все уже в прошлом. А вот вчера у меня была ситуация, так ситуация… Всем ситуациям – ситуация!

– Слушай, ты… ходячий сборщик приключений… куда еще-то ты успел «влипнуть»? – с легким оттенком «белой» зависти спросил Горшенков.

– Куда-куда… вот куда, – Алексей осторожно приподнял рукав своей новой футболки и показал другу перебинтованное плечо.

– Что это? – встревожился Виталик, понимая, что из-за пустяковой царапины его друг не стал бы даже говорить с ним о причине ее происхождения.

– «Бандитская пуля», – шутливо процитировал Родионов классическую фразу из старого советского фильма, – ну, а если серьезно, то… это меня «сотники» подрезали.